Напоминаю, все это происходило в военное время. Союзники России, видя все это, простите за вульгарность, тихо шизели. У них все обстояло с точностью до наоборот: за подобные фокусы в военное время частный заводчик очень быстро надолго приземлился бы на нарах, а то и оказался у стенки. В Англии правительство железной рукой, наплевав на «законы свободного рынка», управляло работавшим на войну частным бизнесом, зорко следя, чтобы никто не вздумал зарываться. Во Франции большинство возникающих проблем решалось, без затей, пулеметами. Классический пример: чтобы в начале войны почистить столицу от криминального элемента, полиция в течение дня похватала несколько сотен разнообразных уголовников – всех, кто проходил по делам оперативного учета. Дело оперативного учета, в отличие от следственного, не содержит достаточно веских доказательств, позволяющих посадить мазурика на скамью подсудимых – но «порочащей информации» там немало (в основном агентурные сообщения). Так вот, всех отловленных, не заморачиваясь юридическими церемониями, согнали в ров одного из фортов под Парижем и положили из пулеметов. Точно так же, когда в 1916 году два французских пехотных полка взбунтовались, покинули окопы и двинулись к Парижу с какими-то требованиями, премьер-министр Клемансо по прозвищу Тигр без колебаний тут же выставил заслоны из сенегальских пулеметчиков, и те резанули длинными очередями…
Точно так же обстояло и с экономикой, и с политикой. Французские заводчики ходили по струнке, чтобы не нарваться на законы военного времени, горластые оппозиционеры и газетчики попрятались по углам и сидели тихо, как мышки. Так же обстояло и с парламентом – французские власти прекрасно понимали, что в сложное военное время следует решительно наплевать на всевозможные свободы и демократию. А в России, в Государственной думе, либо сами воротилы, либо их марионетки витийствовали во всю глотку, чуть ли не в открытую не просто понося правительство – обвиняя царскую чету в шпионаже в пользу Германии. И никто их не трогал – хотя в тех же Англии или во Франции, вякни кто-то с депутатской трибуны нечто подобное, тут же угодил бы за решетку, несмотря на любые депутатские неприкосновенности. Когда в 1916 году в Дублине сторонники независимости Ирландии засели на почтамте и объявили-таки независимость, английские артиллеристы, чтобы войска могли добраться до почтамта без помех, без церемоний снесли огнем несколько прилегающих кварталов. А попавших в руки властей лидеров сепаратистов тут же повесили…
Впрочем, это уже другая тема. Вернемся в Россию. Там царил форменный пир во время чумы: ресторанные кутежи и прочие развлечения в разы превосходили то, что творилось во время японской кампании. Знаменитый ювелир Фаберже простодушно хвастал, что столько заказов у него никогда еще не было. За столиками самых дорогих и престижных кабаков гуляли интенданты, военные чиновники, бизнесмены, неизвестно откуда вынырнувшие молодчики с огромными бриллиантовыми перстнями на немытых пальцах и их «дамы» в самоцветах и соболях, манерами и ухватками как две капли воды напоминавшие уличных хабалок (какими они и являлись). Одним словом, полная и законченная гниль.