— А я тебе отвечал, что не намерен становиться мучеником не пойми за что. Как видишь, я жив и адекватен.
— Ну-ну. Если ты адекватен — то я певчая канарейка.
— Чрезвычайно похож, — огрызнулся Роне, с удовлетворением отмечая, что снова ощущает пальцами твердость и шероховатость подлокотников. И запах подпаленного пергамента тоже. На сей раз приступ «анестезии», как назвал его бесчувственность Ману, прошел довольно быстро. Правда, снова заболели сломанные ребра и все прочее. А, плевать. — Я тебе говорил, что лучше перестраховаться, чем кусать локти. И я был прав.
Фолиант пробурчал что-то невнятное, вроде «дубина», что Роне проигнорировал.
Он мелкими глотками цедил бренди и размышлял: достаточно ли Дюбрайн волнуется за сумеречную девчонку, чтобы бегом бежать в Валанту, или недостаточно? По всему выходило, что кто не подстраховался — сам дурак.
— Что за очередное зуржье дерьмо ты придумал, Ястреб? Не забывай, что я тебе обещал.
— Ману Одноглазый заботится о моей этичности. Конвент помрет от смеха.
— Не увиливай, а выкладывай.
— Ничего опасного и ничего противозаконного, гнилая ты деревяшка. Так, сущую безделицу.
Судя по саркастическому шелесту страниц, в безделицу Ману не поверил. Зря. На Глухом Маяке нашлось много всякого интересного. В основном интересного чисто с теоретической точки зрения, но и для практики — тоже.
В частности, метод блокировки и перенаправления сигнала дальней связи Роне разработал именно там. На основе кое-каких записей, кое-каких жалоб местных призраков, некоторых странных артефактов… Прежде всего в дело пошел подарочек Паука. Серебряный скорпион оказался универсальным ретранслятором, великолепным уловителем и вообще обладал массой полезных свойств.
Любой нормальный шер отнес бы эту дрянь в Алью Райна и забыл, как страшный сон.
Но не Роне. И не Ману. Вместе они вскрыли дрянь, разъяли плетения, изучили, позволили скорпиону восстановиться — но не совсем в первоначальном виде, а с некоторыми изменениями. И встроили в систему.
Получилось изумительно! Не совсем законно, малость неудобно для обитателей Риль Суардиса, но зато какой научный прорыв!
Отпив еще глоток бренди и покатав его на языке, Роне прислушался к стихийным потокам, пронизывающим башню Рассвета и выходящим за ее пределы. Проследил вниз, до спрятанного в подвале антрацитового алтаря.
Там, надежно скрытый от ищеек Магбезопасности, пульсировал выточенный в форме ладони с растопыренными пальцами базальт с острова Глухого Маяка. На ладони, в фокусе системы, сидел скорпион. Шесть вырезанных в антраците линий терцанга мерцали свежей кровью и окрашивали проходящие сквозь вершины силовые нити тускло-алым. А сами нити тянулись к зеркалу, оплетали его и исчезали в исчерченной рунами бронзовой раме, чтобы вновь появиться у подножия башни Заката — невидимыми и неощутимыми ни для кого, кроме самого Роне. И Ману. Забавно будет когда-нибудь потом, лет через сто, написать диссертацию по системам глушения и перенаправления связи, и поставить соавтором Ману Бодхисаттву.