Тут он лукавил. Торопиться стоило. Он завис на слишком хрупкой грани между жизнью и смертью, и любая шисова случайность могла его убить окончательно. Или, что намного хуже — не убить, а завершить преобразование в нежить.
Роне даже было отчасти любопытно, какая именно нежить из него получится. Не настолько, чтобы сделать это на самом деле, просто… Просто лучше думать о чем угодно, только не о холодной отстраненности Дайма. Единственного, дери его семь екаев, друга. Того, кому Роне без сомнений и колебаний отдал собственное сердце.
Вот хоть о гадкой девчонке, которая наотрез отказывалась принимать его ухаживания. Игнорировала. Сбегала. Загораживалась от него то своей дикой рыжей ире, то капитаном Герашаном, то вовсе юным бароном Наба. Своим официальным фаворитом.
Как? Роне не мог понять, как ей вообще в голову пришло предпочесть ему, огненному шеру, этого мальчишку с жалкой каплей дара?!
Но ничего. Она скоро поймет свою ошибку. И придет к нему сама. За помощью. Потому что больше-то не к кому. А для этого всего и надо, что немного подтолкнуть и так расшатанную смертью отца, ненавистью старшей сестры и подростковым гормональным бунтом психику короля. Ни в коем случае не нарушая Первого Закона Империи и клятв, принесенных Конвенту.
— Ману, — позвал Роне. — Ты спрашивал, что за ерунду я придумал? Сейчас увидишь. Даже поможешь.
— Я помогу? Ты меня с кем-то спутал, Ястреб.
— С дохлой книженцией, пятьсот лет мечтающей вернуться в ряды живых? — парировал Роне.
— Хиссово ты отродье, — безобразно довольно отозвался Ману. — Выкладывай.
— Умеешь ли ты наводить порчу, друг мой Ману?
Фолиант презрительно зашелестел страницами, объясняя всю антинаучность подобной чуши.
— Наш многомудрый Конвент тоже не верит в сглаз и порчу. А зря. То, что не под силу сделать дипломированному магистру, легко удается деревенской бабке. Потому что это вопрос веры, друг мой Ману.
— Когда ты начинаешь рассуждать о вере, мне становится страшно, Ястреб.
— Кажется, я раньше о вере и не рассуждал?
— Вот как раз раньше… А, не будем о старом добром времени. Итак, ты намереваешься навести порчу на… кого?
— Не угадал. Порчу будешь наводить ты. Ты — не подданный империи, не служащий Конвента и вообще давно умер.
— Твоя логика безупречна, — хмыкнул Ману. — И как же я, по-твоему, буду ее наводить? И на кого?
— На наше юное величество, разумеется. Итак… Эйты, самопишущее перо!
Требуемое было подано тут же. А фолиант подставил пустую страницу. Еще бы не подставил! Истинный ученый никогда не откажется от эксперимента.
— А теперь читай вслух, — закончив писать короткие строчки, велел Роне.