. Облик Украины стал меняться даже внешне. Осенью 1925 г. были приняты два постановления: 10 октября — «О форме надписей (вывесок) на домах, где содержатся советские учреждения», 31 декабря — «О порядке заведения на территории УССР вывесок, надписей, бланков, штампов и этикеток на украинском языке»
[398].
Органы госбезопасности внимательно следили за реакцией населения на рьяные украинизаторские усилия властей. В справке, датированной 31 июля 1925 г., говорилось: «Последние месяцы отмечаются… значительным ростом активности сельской антисоветской интеллигенции, в том числе в рядах бывших членов украинских антисоветских партий. <…> Усилилась также за последнее время деятельность так называемых „бывших людей“ (петлюровские офицеры, казачьи атаманы, бывшие жандармы, реэмигранты, бывшие советские служащие, адвокаты и др.), появившихся в последнее время на селе в значительном количестве (Прилукский, Киевский, Луганский, Николаевский и др.). Деятельность „бывших людей“ сводится к критике мероприятий советской власти, при этом указывается на то, что Украина живет на подачки Москвы, что украинизация проводится исключительно под напором культурно-национальных стремлений украинского народа и деятельности украинской эмиграции за кордоном, причем как только соввласть укрепится, то немедленно прекратит украинизацию и что даже сейчас украинизация проводится формально, в действительности же во всех учреждениях преобладают „кацапи“ и „жиды“ и т. п.»[399].
Активные действия республиканских властей в области украинизации привели к тому, что национальная принадлежность становилась одним из условий успешной карьеры. Одновременно взращиваемая большевиками советская украинская элита пыталась определить свое место в едином советском пространстве. В культурном плане это нашло выражение в подчеркивании отличий украинской культуры от русской, причем первая зачастую расценивалась как прогрессивная в противовес антиреволюционности второй. Например, в своих воспоминаниях украинский советский писатель Ю. К. Смолич описывал одну из своих встреч (речь шла о 1924 г.) с Л. Курбасом, возглавлявшим художественное объединение «Березиль». Смолич, работавший в отделе искусств Наркомпроса, писал, что в начале 1920-х годов русские актеры и режиссеры нередко переходили на украинскую сцену: «Вслед за русским актером и режиссером Загаровым, который первым из русских театральных деятелей перешел на украинскую сцену и стал одним из организаторов послеоктябрьского украинского театра, — двинулось с русской сцены на украинскую немало выдающихся актеров: Мещерская — в театр им. Шевченко в Киеве, Петипа — в театр им. Франко, Новинская — в театр музыкальной комедии в Харькове. Перешли и режиссеры: Глаголин — в театр им. Франко, Клещеев — в театр им. Шевченко в Полтаве, Инкижинов — в „Березиль“»