— Мама, пожалуйста, не надо так напрягаться. Ты же знаешь, что это нехорошо для тебя. У тебя будет приступ астмы, а у меня…
Падма отпрянула от ее прикосновения.
— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем связываться с мужчиной, которого Марио терпеть не может.
— Мам, послушай меня. Это не то, что ты думаешь. Я никогда не сделаю тебе ничего плохого. Я делаю это для самой себя… — Неха провела дрожащими пальцами по волосам, пытаясь взять себя в руки, борясь с гневом и беспомощностью, поднимающимися в ней, и эгоистичной потребностью потребовать поддержки от своей матери. — Чтобы построить свою собственную жизнь, я…
— Ты решила выступить против человека, который дал нам все. И когда мистер Брунетти разобьет тебе сердце — а Марио уверен, что так и будет, — как ты думаешь, кто снова тебя поддержит? Твой отчим, вот кто. Откажись от этого мужчины, Неха, — умоляюще прошептала мать. — Поедем домой прямо сейчас. Марио очень великодушен, он простит тебе эту ошибку, потому что ты попала в ловушку Леонардо.
— Мама, я не сделала ничего, за что меня нужно прощать. Все эти годы я оставалась рядом, хотя…
— Нет, хватит. — Падма сделала глубокий вдох, ее губы дрожали. — Мне больно видеть, что ты идешь против нас, дорогая.
— Мама, я делаю это для себя. Ради моего будущего.
— Пожалуйста, остановись, пока ты не навредила и себе, и нам.
— А если я этого не сделаю?
Падма отступила от Нехи, ее взгляд был решительным.
— Тогда я решу, что Марио прав. Что ты никогда его не принимала как члена семьи. Что ты никогда не простишь меня за то, что я снова решила выйти замуж, когда твой папа умер. Что все эти годы ты обижалась, потому что он занял в моей жизни важное место.
Небо было усыпано звездами, когда Леонардо шел по протоптанной дорожке к оранжерее, заброшенной более двух десятилетий назад, и только недавно здесь начался ремонт. Он не собирался сюда идти, но ночью в дверь его комнаты постучал встревоженный Массимо и сообщил важную информацию.
Долгие годы Лео старался не появляться в этом месте, полном тяжелых воспоминаний, но прекрасно отдавал себе отчет, что глупо позволять детским страхам брать над собой верх.
Он набрал код на недавно обновленном замке, и порыв теплого влажного воздуха ударил ему в лицо. Ремонтная бригада многое успела сделать. Большая часть кустарника и виноградных лоз была приведена в порядок, а по всему потолку были установлены новые терморегулирующие трубки. В одном из углов огромной оранжереи была оставлена разросшаяся вьющаяся виноградная лоза, как будто олицетворявшая собой частичку прошлого, которое, казалось, никогда его не отпустит.