— Я о вас много хорошего слышал, — однако произнес король. — Вы достойно служите короне и ваше рвение в защите интересов империи похвально.
У Артура после этих слов на сердце отлегло и он, чуть поперхнувшись, произнес: — Я — скромный слуга его величества…
— Итак, что вы мне хотели сказать? Хотя я и сам знаю… Германия. Конечно, Германия — о ней мы должны думать каждый день.
— Совершенно верно, Ваше Высочество. Мне кажется, что…
— Я думаю, что нынешнее правительство вплотную занято этим вопросом. Премьер-министр мне докладывал, что вопрос союза с Россией должен решиться в скором времени.
— Это только часть вопроса, и я не совсем уверен, что нынешнее правительство реально представляет масштаб угрозы.
— Я ценю вашу заботу о Британии. Вам, определенно, может и не нравиться нынешнее правительство, но оно занимается внешними вопросами вполне профессионально.
— Да, вам виднее, конечно, Ваше Высочество. Тем не менее, позвольте мне сделать несколько комментариев…
— Импульсивность кайзера мне хорошо известна, — продолжал король, как будто не совсем внимательно слушая Артура. — Он даже не знает правил приличия. Помните, он писал напрямую первому лорду адмиралтейства, минуя меня…
— Да, я помню это письмо…
— Знаете, я решил сделать еще одну попытку… я собираюсь пригласить его посетить Британию…
Артур Барроуз был удивлен и не знал, как продолжать разговор. Тем временем, король развивал тему:
— Видите ли, кайзер с первых дней моего правления считает, что Британия старается изолировать Германию. Теперь, конечно, наш союз с Францией и Россией окончательно укрепит его в этой вере.
— Флот! — попытался привлечь внимание Барроуз. — Германия строит флот, а наше правительство хочет увеличить расходы на социальные…
— Флот его совершенно выбил из седла. Наш доблестный линкор «Дредноут»[6], самое сильное судно в мире — он сразил кайзера наповал.
— Я слышал, что они что-то там помышляют — ответ в том же духе.
— Моя мать совершенно ошибалась в нем. Он — дурак, сумасшедший… недостоин был ее внимания.
— Но вы его приглашаете в Британию?
— Да, таково мое намерение. Мы, монархи, должны встречаться, тем более, мы все, как вы хорошо знаете, родственники. Встречи могут помочь снизить напряженность. По крайней мере, никто не должен волноваться насчет моих чувств в отношении Вильгельма. Я его хорошо знаю и иллюзий не испытываю. Но, опять же, повторюсь, я должен показать добрую волю и благие намерения. Он будет моим гостем.
— Вопрос расходов — это серьезный вопрос. Мы должны бережно относиться к бюджету…
— Реформы необходимы. Мы вступили в двадцатый век и не можем продолжать вести дела, как при моей матушке.