05 октября 1941 года, 19:45. Москва, Кунцево, Ближняя дача Сталина, комната тактического планшета.
Присутствуют:
Верховный Главнокомандующий, нарком обороны и Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) – Иосиф Виссарионович Сталин;
Тактик-лейтенант Илина Ке.
В последнее время ближний круг вокруг вождя изрядно поредел. Отошли в сторону Молотов и Маленков, оказавшиеся чистыми исполнителями. Уехал в турне по горам и степям переквалифицированный в торпеду Мехлис. Задвинуты в дальний угол мелкие фрондеры Анастас Микоян и Лазарь Каганович. Все он, Сталин, теперь про них знает, и сам решит, сколько они еще проживут и как закончат свои дни. И вообще, только после тотального прочесывания советской элиты оборудованием для профориентации Верховный понял, на каком зыбком кадровом фундаменте он строил грандиозное здание будущего советского величия, насколько неэффективно работали НКВД и органы партийного контроля во время чисток, и как много грязи сумело выбраться почти на самый верх.
И в то же время вождь получил представление о том, каким образом, без чисток и репрессий, русской галактической империи на протяжении почти двухсот лет удавалось поддерживать управленческую пирамиду в идеальном состоянии. Новая Советская галактическая Империя, образ которой в сознании Сталина прочно связался с образом развитого СССР, должна перенять у своей предшественницы все самое лучшее. Для этого в первую очередь требовалось собрать команду единомышленников и трудоголиков, людей умных и способных мыслить на перспективу. А с этим было пока туго.
Новые люди в окружении вождя появлялись крайне медленно, и объяснения этому были немудреными. Те товарищи, которые этого достойны – настоящие соратники в битве за будущее Советского Союза – ворочают горы, каждый по своему направлению, и у них просто нет времени встречаться для разговоров ни о чем. Ежедневно на ближней даче бывает Берия (как и в другом варианте истории назначенный лучшим менеджером всех времен и народов), докладывая, как продвигается освоение имперских технологий. И каждый день появляется генерал Василевский, чтобы доложить о том, что уже сделано, а также, взглянув на планшет, уточнить план наступательной операции в Бессарабии.
Но черт с ней, этой Румынией – ведь он, Сталин, уже твердо уверен, что поглощение и советизация Европы – вопрос решенный. Главный вопрос в другом… Верховный ощущал себя эдаким Петром Первым, которому надо строить флот, а у него и топора нет. Каменный век на дворе. То, что сейчас начали делать на базе германской и советской промышленности – лишь начальные шаги, и до получения первых результатов еще далеко. В этих условиях лаконичное сообщение каперанга Малинина: «Операция инверсии и присоединения завершена, потери с обеих сторон нулевые», поступившее сутки назад, вызывало у советского вождя подъем оптимизма. Не находила у него отторжения и идея дальнейших каперских набегов на территории эйджел. Тем более что с двумя кораблями осуществить ее будет проще, чем с одним. Это был один из путей чтобы решить проблему технологического отставания от цивилизации эйджел. К этому моменту Сталин уже привык к мысли, что первые несколько десятилетий новые корабли у советской империи могут быть только трофейными, а некоторые виды необходимого технологического оборудования придется добывать в бою.