«Мы даже не любили друг друга, и что если я не вернусь?»
– Погоди, погоди, ты что, считаешь, что спасать стоит исключительно тех, кого любишь?
«Ну, нет, – запнулся я о свои же умозаключения, – но выйдет ли она на мой зов, остается только догадываться!»
– Да уж, и почему такая девушка была с тобой, остается только догадываться.
«Да на что ты все намекаешь?»
– А на то, что ты прекрасно знаешь, почему Женя с тобой встречалась. Потому что только так Толя был рядом. Ты всегда знал это, но боялся признать, и знаешь почему?
«Почему?»
– Потому что ты трус!
Кажется, это было правдой, в которую я просто отказывался верить, находя своим поступкам массу оправданий.
«Но я ведь побежал за ней в тот кошмарный лес! Я искал!»
– И о чем ты тогда думал? О том, как она сидит под деревом, оглушенная кошмарами и одиночеством? Ты думал о своем страхе перед ее родителями.
«Но я ведь столько раз ее вытаскивал из передряг и постоянных депрессий».
– Тогда тебе не составит большого труда спасти эту девушку еще раз. Пусть даже последний, но самый важный раз.
На этом я открыл глаза во второй раз и приподнялся на кровати. За окном как назло хулиганы разбили фонарь, и там не было теперь ничего, кроме темноты. Форточка была открыта, хотя я помню, что не открывал ее. В следующую секунду сквозь нее протянул женский голос: «Ан-то-о-о-он». Это произошло здесь и сейчас так живо, будто меня разыгрывают. Какой только псих решил постоять ради этой цели на парапете четвертого этажа?! Я закричал:
– Мама!
Заспанная мать вбежала в комнату.
– Что случилось? Тебе плохо?
– Прости, мам, что разбудил, мне просто страшно.
Она заботливо включила лампу на письменном столе и села ко мне.
Наутро я позвонил своей тете.
– Теть Маш, ко мне приходят мертвые, – ошарашил я ее с первых минут разговора.
– И что они хотят? – выдержав паузу, спросила она.
– Приходила Галя, хотела, чтоб я пошел за Женей и вывел ее из леса.
– И что ты по этому поводу думаешь? – выдерживая немыслимые паузы, продолжала тетя Маша.
– Помните, я когда-то в школе отравился барбитуратами?
– Да.
– Так вот тогда я видел этот лес в дверной иллюминатор. Я видел там себя. И я думаю, если б я нажал на дверь плечом, то она бы открылась.
– Я подумаю над этим, – послышался сухой ответ. – Я наберу на днях.
От разговора мне стало легче. То ли оттого, что я теперь не один на один со своей проблемой, то ли потому что спихнул ее решение на чужие плечи.
Незаметно подкралась суббота. Я искренне надеялся, что забуду об этом дне, но все надежды были напрасны. Ломая себя все утро, я все же твердо решил, что поеду к Тане. И в этом была отчасти заслуга Гали. Признание себя трусом не давало мне покоя, и мне было совершенно необходимо совершить что-то героическое, чтоб доказать себе обратное. Сегодня моим героическим поступком должна была стать поездка к Тане, даже если мне придется смотреть на их любовные игры с Глебом. Как знать, возможно, именно тогда я смогу, наконец, поставить точку в этой истории, идти дальше и не сторониться цветущих акаций.