— Пенни, — тихо сказал я, надеясь, что она проснётся. Она не проснулась. Перебрав воспоминания, я уже понял, почему. Я едва не убил её.
Хотя её тело не имело ран, я тогда пил её эйсар, пока она не оказалась на пороге смерти. Пройдут дни, если не недели, прежде чем она полностью оправится от этого. Она может ещё какое-то время не прийти в сознание.
Я как можно нежнее снял её одежду, замечая синяки и царапины, украшавшие её тело. Используя свою магию, я перенёс воды из цистерны наверху, и, не имея ни ведра, ни таза, просто оставил её висеть в воздухе, нагревая её до комфортной температуры. Как только вода была готова, я помыл ею тело и волосы Пенни, уговаривая грязь присоединиться к воде, когда та не хотела расставаться с её телом.
Я не мог её винить. Будь я пятном грязи у Пенни на подбородке, я бы тоже захотел остаться там навеки.
«Однако, наверное, не вон тем куском засохших соплей, это просто отвратительно». Я вспомнил её лицо перед тем, как я осушил её. Неудивительно, что её нос был с засохшей коркой.
Закончив импровизированное купание, я выбросил воду прочь из окошка, между тем поддерживая воздух вокруг Пенни тёплым, пока она сохла. Чистое и уютно устроившееся на кровати, её тело по-прежнему было прохладным на ощупь. Ему трудно было производить достаточно тепла.
Скорее усталый, чем голодный, я высвободился из своей странно чистой одежды, и забрался обратно в кровать. Я обнял Пенни руками, и притянул поближе к себе, пока её спина не оказалась прижатой к моей лохматой груди.
«Чёрт, Гарэс был действительно волосатым ублюдком», — подумал я про себя. Ни о чём больше особо не думая, я снова задремал.
Следующее моё пробуждение было менее приятным.
На этот раз уже рассвело, что обычно было плохим признаком, но на самом деле тон задавала костедробящая боль в моём запястье.
— Ай, ай, ай…! Сломаешь же! — начал рефлекторно скулить я. Пенни выгнула мою кисть под таким углом, что это грозило мне серьёзными увечьями. И давление было не угрожающим, оно было таким, какое бывает, когда хочешь сломать запястье. Она была просто достаточно мила, чтобы сперва дать мне минутку на пробуждение.
— Убери его от меня, — яростно приказала она.
Я сразу же понял. Наступило утро, и моя новая нижняя половина встала раньше меня, как обычно и бывало. В данный момент она прижималась к чему-то тёплому и мягкому, а конкретнее — к Пенни.
Вместо того, чтобы пытаться объяснить, я стал быстро извиваться, создавая некоторое расстояние между Пенни и всеми частями моего тела, которые ещё не были сломаны. Пенни не выпустила моё запястье, но слегка ослабила давление, поэтому я уже не был в непосредственной опасности.