Писатели & любовники (Кинг) - страница 120
Хруст листьев будит пса, он лает из окна прихожей. Сажусь на корточки у древесного ствола и замираю, хотя все внутри бурлит. Земля под листьями тепла, но воздух холоден. Что-то мелькает передо мной. Это мое дыхание. Я вижу свое дыхание. Давно не жила я в местах, где видно дыхание. Я – ребенок, застегнутый на все пуговицы шерстяного пальто, в белых варежках, еду с мамой, скольжу на синей коже пассажирского сиденья, пальцы на ногах – ледышки, жду, когда заработает печка на пути в школу, в церковь или в продуктовый магазин. Филя прекращает лаять, слушает тишину. Спрыгивает с подоконника, снова засыпает.
Вернуться внутрь не могу, пока не замедлюсь. Сердце и ум будто рвутся загнаться до смерти. Наблюдаю дыхание. Сжимаю мышцы одну за другой. Звезда из Аштабулы – вот кто напоминает мне маму.
Возвращаюсь, ложусь на матрас, жду взрыва.
– Поздновато изображать труднодоступную, тебе не кажется? – говорит Оскар.
– Меня уволили.
– Сказочно!
– Не для меня.
– Ты годишься на большее, чем та работа.
– Например?
– Да на что угодно. В конторе. С нормальными служебными часами.
– Но я хочу нормальные часы под писательство.
– У меня для тебя есть задачка.
– Что?
– Сама виновата. Уж очень ты им нравишься.
– Ты о чем?
– Мне тут предстоит уехать в Прово на следующие выходные, я думал, у матери это есть в календаре, но нет – она собирается в Леннокс на какой-то девичник выходного дня. И отменять не желает. Я пытался донести до нее, что она уже не девица, даже по самым щедрым понятиям, и большинство ее подруг настолько мужеподобны, что это следовало бы называть мальчишником, она же сочла это несмешным и бросила трубку, а когда я попытался позвонить Бренде, ну, соседке с нашей улицы, мальчишки принялись ныть, что готовить она умеет только пастуший пирог и засовывает в нос туалетную бумагу, а достает ее уже в крови, и затребовали тебя. Попросили позвать тебя к ним на выходные. Я им сказал, что ты работаешь и ничего не получится, но теперь, может, все иначе.
– Сколько ты платишь Бренде?
Он смеется, пока не понимает, что я серьезно.
– Двести в день.
– Ладно. Беру.
Оскар оставляет мне чек и записку на холодильнике.
Сим сообщаю
Можешь съесть все сливы
И весь виноград
И бананы.
Но не ешь все киви
Иначе Джеспер расплачется
И не уезжай в воскресенье
Да и вообще
Подхожу к автобусной остановке. Там все женщины – няни. Джон выскакивает из автобуса быстро, Джеспер не торопится. Девочка за ним того и гляди его пихнет. По дороге домой мальчики робеют. Спрашиваю их о школе, получаю односложные ответы. Джеспер трижды уточняет, когда вернется папа.