На улице, погруженной во тьму, было тоскливо и пусто. В черном небе мерцали звезды.
Закутавшись в старые ватные пиджаки, мы тесно сгрудились на лавочке, согревая один другого. Рыжий Илюха, глядя на звезды, рассказывал нам, что небо — это терем божий, а звезды — окна в этом терему. Для каждого человека, когда он родится, бог открывает в небе окошко. На подоконник садится ангел со свечой в руке. Когда человек умирает, ангел тушит свечу, закрывает окошко и уходит.
«Интересно, где там мое окошко?» — подумал я, глядя на звезды, а они сверкали, как живые, и то пропадали во тьме, то опять вспыхивали…
— А богово окошко где? — спросил Уча, косясь на Илюху черными, как два жука, хитрыми глазами.
Илюха презрительно хмыкнул:
— Не знаешь? Эх ты, а еще православный! Самое большое окно богово.
— А какое? — спросил Абдулка Цыган, большегубый, коренастый татарчонок.
— Гм, какое… Отгадай!
Абдулка молчал. Мы тоже не знали. Тогда Илюха объяснил:
— Луна, вот какое!
Уча ядовито заметил:
— Значит, днем бог ничего не видит?
— Почему это? — настороженно спросил Илюха.
— Потому что днем луны не бывает.
Илюха громко засмеялся:
— Чудак-рыбак. Зачем луне светить днем, если и так видно? Другое дело — ночью, когда темно и надо светить.
— А сейчас бог видит что-нибудь? — спросил вдруг Васька, сидевший до того в молчаливой задумчивости.
— Сейчас?
— Да.
— А то как же? — поспешно ответил Илюха. — Бог всегда все видит.
— А ведь луны нету, как он видит?
Васька удивил всех. И правда, как же бог видит в темноте, если луны нет?
— Тю, дурной, — возмутился Илюха, — ангелы на небе зачем? Они смотрят и обо всем богу рассказывают. У человека всегда слева ангел, а справа черт с копытами. Ангел от смерти спасает, а черт на грех наводит. Даже когда мы спим, ангелы караулят около подушки. Один раз интересный случай был. Просыпаюсь утром, открыл глаза, гляжу, а он сидит сбоку.
— Кто?
— Тебе ж говорят — ангел. Сидит на табуретке и дремлет. Я ка-ак вскочу, а он захлопал крыльями и улетел.
— Куда? — спросил я, пораженный словами Илюхи.
— «Куда, куда»! Закудыкал. В трубу улетел.
— Там же сажа!
— Ну и что? Он в ставке искупается и опять чистый летит на небо.
— Врешь ты, Илюха, — с досадой проговорил Васька.
Илюха оправдывался:
— В божьем писании так сказано, а я здесь ни при чем. Да ты сам Леньке говорил про рай и про чертей, забыл, да? Забыл?
— Забыл я или не забыл, то мое дело, — хмуро отозвался Васька, — а врать, что живого ангела видел, незачем.
— Могу показать перо от крыла ангела, если не веришь.
— Опять врешь.
— Чтоб я провалился! Когда ангел вылетал в трубу, он зацепился за гвоздик, и перо выпало. Хоть сейчас идем, посмотришь, за иконами у нас лежит.