Вспоминая об этом сейчас, Опалин заворочался в постели. Ему не давало покоя, что его обвели вокруг пальца, и что вместо того, чтобы присмотреться к сапогам сторожа и задуматься, не мог ли он стоять под окнами, он, Иван, развесив уши, слушал его сказки.
«И Михельсона без меня взяли… Кстати, что он тут делал? И где остальные члены его шайки?».
Ответ на этот вопрос дал за завтраком Каспар Берзин.
– Проверили отпечатки пальцев – действительно оказался Михельсон. В Москве он попал в засаду, убил какого-то ишака и сбежал. Его подельников задержали…
– Кого убил? – машинально переспросил Опалин.
– Кого-то из ваших. Фамилия еще такая странная…
Иван замер.
– Лошака, что ли?
– А! Да, точно, Лошака. Ты его знал?
Опалин попытался собраться с мыслями. Михельсон убил Лошака. Как же так? Лошак не любил, когда его привлекали к засадам, и старался в них не участвовать. Неужели из-за того, что Иван оказался в Дроздово…
– Да, я его знал, – ответил он на вопрос Берзина.
– Дружили? – спросил Каспар, скользнув взглядом по расстроенному лицу собеседника.
– Ну, в общем…
Иван растерялся, не зная, как объяснить – даже не Берзину, а прежде всего себе самому. Как это часто бывает, теперь, когда Лошак погиб, все его недостатки вдруг стали казаться незначительными. Ну, любитель простых решений, напористый, никогда не сомневался в правильности линии партии и комсомола, но ведь не это же было в нем главным. Почему-то Иван прежде всего вспомнил, что у Лошака была мать, которая души в нем не чаяла, и девушка, на которой он собирался жениться. Опалин попытался представить, что они чувствуют теперь, и у него сделалось горько во рту. Убит – застрелен бандитом при исполнении служебных обязанностей; еще один из длинной череды агентов уголовного розыска, ставших жертвами своей нелегкой профессии.
– Мы за него отомстили, – сказал Каспар, который по-своему истолковал растерянность Ивана. Тот поднял голову. Лидия Константиновна мешала чай в чашке, Верстовский молчал, молчал и учитель. Что касается Яна, то он, как и прежде, присутствовал, но как разновидность человека-невидимки. Его, конечно, видели, и в то же время он никак не давал знать о себе, и по его широкому лицу не было понятно, что он думает о происходящем и думает ли вообще.
– Да, кстати, насчет твоего запроса, – добавил Берзин, усмехнувшись. – Мы навели справки. Сергей Иванович Вережников действительно умер в Париже, так что можешь не волноваться. Сюда он уже не вернется.
– А инженер? – вырвалось у Опалина.
– Он теперь не инженер, а пролетарий. На заводе работает. – Усмешка Каспара сделалась прямо-таки адской. – Что вы об этом думаете, многоуважаемая? – Он повернулся к Лидии Константиновне. – Жил человек, не тужил, вместе с братцем выжимал досуха глупых посетителей и считал себя умнее всех на свете, а чем кончилось-то? Чужбина, копеечная должность и – что впереди? Могила на русском кладбище, на которую никто не придет? А?