3
Димитр Станев заболел сразу же после отъезда медведей.
– Он, который всегда был самым здоровым в семье, – подчеркивает жена Марийка. – Который до поздней осени мог спать во дворе, прикрывшись бог знает чем, и ни малейшего насморка. У которого гвоздем программы была борьба с медведем. Он, который клал на руку всех в округе, вдруг сделался слабый как былинка.
Он ездил к врачу в Разград. Потом в Шумен. В Варну. Передвигался по дому словно тень. Говорил что-то и на половине фразы забывал, что хотел сказать.
– Дедушка всегда чудесно играл на аккордеоне, – рассказывает внучка. – Как-то раз весной, может, через два года после того, как у нас забрали медведей, он наконец проснулся в хорошем настроении. Сказал, что нужно жить дальше. Взял свой народный костюм, взял аккордеон и сначала поехал в Варну, а потом позвонил сообщить, что отправляется со знакомым в Грецию. Там он ходил с аккордеоном по ресторанам, пел и собирал деньги.
– Его не было полтора месяца, – говорит жена. – Вернулся он еще более грустный. Сказал: “Я чувствовал себя дураком. Эти песни нельзя петь без медведя”.
И снова ушел в себя.
За год у него набралась целая сумка с лекарствами. Из кожзама. Одни от давления, другие для печени, третьи для почек. Семья еще хранит эту сумку. Не хватает смелости выбросить.
Может быть, живи Димитр в другой стране, он попал бы к врачу, который поставил бы ему диагноз “депрессия”, прописал лекарства, улучшающие самочувствие, а может, даже несколько сеансов с психологом, на которых он рассказывал бы о своей боли после исчезновения медведей. Возможно, психолог помог бы ему справиться с травмой, так, как помогают близким тех, кто погиб в автомобильной аварии или умер от рака. Ведь Мишо присутствовал в его жизни девятнадцать лет.
Может быть, если бы организация, забравшая медведей, работала в несколько ином стиле, ее сотрудники сами предложили бы ему такую помощь. Несложно догадаться, что если кто-то всю свою жизнь занимается чем-то одним, ему тяжело придумать что-то новое. Даже если считать его занятие варварским, нельзя отрицать, что Димитра с Мишо связывали сильные чувства.
Но нет. “Четыре лапы” думают только о животных. На вопрос о медведчиках они отмахиваются: есть специальные организации, занимающиеся правами цыган. Пусть к ним и обращаются.
4
Через несколько месяцев после возвращения из Греции у Димитра случился первый инфаркт. Дома. Он упал в кухне, между столом и холодильником.
Скорая отвезла его в Разград. Врачи сказали, что сердце Димитра в очень плохом состоянии. Что еще одного инфаркта – а это лишь вопрос времени – он не переживет. Димитр вернулся домой с еще большим количеством лекарств и наказом “не нервничать”. Он перестал смотреть новости. Перестал слушать радио. Даже кофе старался не пить.