Профессор Визерспун представил нас, Хьюэлл протянул руку и произнес:
– Рад познакомиться, Бентолл.
Голос его, нутряной, прерывистый, странным образом перекликался с его мошной фигурой и с его телом. А его «рад познакомиться» стопроцентно совпадало с радостью, которую на тех же островах сотней лет ранее выражал каннибальский вождь по прибытии к берегу последнего из длинной череды превкусных миссионеров. У меня перехватило дыхание, когда гигант взял мою руку своей лапищей. Но он обошелся со мной по-божески. Почудилось было, будто мою конечность прокручивают в стиральной машине. Но когда он ослабил хватку, выяснилось, что все пальцы на месте. Помятые – но на месте.
– Слышал о вас нынче утром, – протрубил он. -Канадец? Северо-запад Америки? – Я колебался, а он продолжал:
– Слышал, что ваша супруга прихворнула. Острова – они острова и есть, здесь всякое случается, трудно вам пришлось.
Мы потолковали малость на эту тему: как трудно нам пришлось, потом я дал выход своему любопытству:
– Вам, верно, пришлось немало попотеть, обзаводясь рабочей силой.
– Овчинка стоит выделки, – ответил вместо Хьюэлла Визерспун. – С индийцами чертовски трудно. Необщительны, подозрительны, угрюмы. Фиджийцы посимпатичней, но чуть только им предложишь поработать, падают в обморок. Аналогичная ситуация с теми белыми, каких удается раздобыть: это, как правило, шаромыжники, бродяги, бездельники. Иное дело – китайцы.
– Изо всех, с кем мне доводилось знаться, – лучшие работники, – подтвердил Хьюэлл. Каким-то непонятным образом ему удавалось разговаривать, не раскрывая рта. – Прокладывать дороги или туннели – в этом они мастаки. Западных американских железных дорог не было б, кабы не они.
Я ограничился какой-то более-менее уместной репликой. Осмотрелся.
Визерспун резко среагировал:
– Чего вы ищете, Бентолл?
– Ясное дело: высматриваю раритеты. – И далее с преувеличенным энтузиазмом:
– Интересно ведь увидеть глазами свидетеля, как их извлекают прямо из недр.
– Боюсь, сегодня вы ничего не увидите, – прогудел Хьюэлл. – Счастье, ежели хоть что разок за неделю попадется. Верно, профессор?
– Притом большое счастье! – согласился Визерспун. – Ну, ладно, Хьюэлл, не будем отвлекать вас. Просто хотел показать Бентоллу, чем мы здесь дышим. Значит, за ужином повидаемся.
Визерспун взял обратный курс: по лабиринтам шахты, через тернии темных переходов к ослепительному солнечному сиянию, а там – вниз, к дому. Он болтал без устали, но я его больше не слушал, поскольку увидел и услышал все, что хотел увидеть и услышать. Едва мы вошли в дом, он, сославшись на срочные дела, удалился, а я направился к Мэри. Она сидела на кровати с книгой в руках, подобрав под себя ноги, и выглядела вполне безмятежно.