«Где, черт возьми, застрял Борхерт?»
— Вы не шпион. Вас самих разыскивает полиция. Не вращаетесь в наших кругах. И на адвоката тоже не похожи. Так почему вы откликнулись на наше объявление?
— Я могу вам все объяснить, — лгал он. На самом деле Роберт не имел ни малейшего понятия, что должен сказать или сделать, чтобы предотвратить страшное. Он снова услышал шаги над головой.
— Я слушаю.
Штерн судорожно искал правдоподобный ответ. Соображал, какой еще есть выход. Ведь у Симона наверху оставалось все меньше времени. Внешне Роберт старался оставаться спокойным. Внутренне был настроен на побег. Но из этой отчаянной ситуации не было выхода. Если он сейчас встанет, его убьют.
— Ну что? Вы вдруг язык проглотили? Это же совсем простой вопрос. Почему вы похитили ребенка из больницы и привезли его к нам?
Роберт вдруг заметил, что тяжелые шаги над головой оформились в определенный ритм. Сумасшедший танцевал! И в такт шаркающим ногам у него в голове вдруг появилась мысль. Штерн не сразу ее понял, но потом все резко прояснилось. Он мог кое-что сделать. Нечто глубоко отвратительное и извращенное, за что потом будет себя ненавидеть. Штерн кивнул, как человек, кому пришла в голову идея, и медленно поднял руку. Плавно, осторожно. Так, чтобы не спровоцировать никакой агрессивной реакции женщины.
— Что вы делаете?
— Отвечаю на ваш вопрос. Я покажу вам, зачем пришел сюда.
Женщина так высоко подняла бровь, что та показалась над оправой солнечных очков. Штерн положил правую руку себе на грудь. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Потом еще одну.
— И что это будет?
— Я могу снять пиджак?
— Если хотите.
Штерн скинул с плеч не только пиджак. Он расстегнул все оставшиеся пуговицы рубашки и через несколько секунд уже сидел на диване с голым торсом.
— И чем же все должно закончиться?
Вместо ответа, Штерн провел языком по губам. Потом сглотнул два раза. Он надеялся, что это будет выглядеть непристойно. На самом деле так он пытался подавить усиливающуюся тошноту.
— Ах, перестаньте. — Женщина снова подняла пистолет, который чуть опустила на какое-то мгновение. — Вот этому я сейчас должна поверить?
— Почему нет? Я здесь поэтому. — Штерн скинул по очереди черные кожаные туфли. Потом расстегнул ремень. — Вы же сами сказали: я не полицейский. И не шпион. Я просто возбужден. — Он вытащил ремень из брюк и бросил его женщине. — Подойдите ко мне. Убедитесь сами.
Штерн не видел ее глаз. Поэтому не знал, верна ли его теория. Но адвокатский опыт научил его: всегда существует какая-то приманка, которую можно сунуть под нос противнику, чтобы тот, как борзая, бросился в нужном направлении. Необходимо лишь найти эту приманку. У большинства людей это алчность, именно она толкает на поступки, о которых многие потом сожалеют.