Я едва могла дышать в установившейся резкой и мучительной тишине.
Затем… Кейн едва заметно кивнул моему отцу.
Сдерживаясь слезы, папа посмотрел на меня.
— Я собираюсь оставить вас наедине, но думаю, что мы скоро увидимся. Сожалею о том, что произошло с тобой, Алекса.
Каким-то образом мне удалось заговорить:
— Спасибо, что сегодня был со мной.
Он грустно улыбнулся.
— Твоя мама убила бы, позволь я чему-нибудь случиться с тобой.
— Да?
Он казался удивленным неуверенностью в моем вопросе.
— Да. Ты же знаешь, она каждый день скучала по тебе.
Слезы потекли до того, как успела остановить их, и я уткнулась подбородком в плечо, пытаясь скрыть свою реакцию. Однако с Кейна, казалось, было достаточно. Сильные руки обняли меня, притягивая так близко, что не оставалось ничего другого, кроме как обнять в ответ. Уткнувшись лицом ему в грудь, я позволила рыданиям вырваться. Я плакала из-за всего сразу: из-за Кейна и наших родителей, нападения Мэтью и Вернона, осознания того, что иногда любовь действительно может быть слишком разрушена, и ее нельзя исправить, и что не всегда можно жить в согласии со всеми.
Но когда Кейн поцеловал мои волосы и прошептал мне на ухо успокаивающие, нежные слова, я успокоилась. Мне не нужно было жить в согласии со всеми… только с одним человеком.
— Я люблю тебя, — с трудом произнесла я в его тёплую грудь.
В ответ Кейн осторожно отстранился, чтобы иметь возможность посмотреть мне в лицо. Я была уставшей, измученной, лицо опухло от слез. Но он смотрел на меня так, будто я оставалась единственным человеком в комнате. Словно я — самое красивое существо, которое он видел. Он признался хрипло:
— Я тоже тебя люблю.
Рефлекторно обняла его крепче, и во мне запульсировала новая решимость.
— Пойдем домой и отдохнем. Нам надо разобраться с парочкой ублюдков, а также научить их хорошим манерам.
— Вот это моя девочка, — довольно пробормотал он с улыбкой на губах.
Казалось, прошло несколько часов, прежде чем нам позволили отправиться домой. Как только приехали в Бостон, нас запихнули в полицейский участок, где снова и снова задавали одни и те же вопросы. К тому времени, как такси высадило нас у дома Кейна, я осталась без сил.
Он практически нес меня вверх по лестнице к своей кровати. Когда я плюхнулась на нее, он устало, но терпеливо снял с меня джинсы и ботинки. Мне удалось стянуть кофту и бросить ее на пол, пока Кейн вытаскивал одеяло, чтобы я могла скользнуть под него. Последнее, что помню: он лег рядом со мной и мягко притянул в объятия.
На следующее утро меня разбудил солнечный свет, заглянувший сквозь шторы. Совершенно не заботясь о ране, я вытянулась поперек Кейна, устроив голову на его обнаженном животе. Моя рука лежала на его груди и плече, а его пальцы, успокаивая, выводили на ней маленькие кружочки.