, и Елизавета Михайловна еще долго тяжело переживала этот неожиданный разрыв.
Начало театрального романа
Вера простодушно поведала Собинову, что ей не удалось побаловать бабушку билетами на спектакль с его участием, после чего на следующий день курьер доставил на ее квартиру конверт с двумя билетами в ложу на «Евгения Онегина» и запиской: «Той, что всегда так радостно смеется, а сердце ей в ответ блаженно бьется!» В благодарность Вера послала певцу в уборную букет роз, в ответ на другой день курьер принесли ей домой хрустальную вазу, полную роз, – так завязался этот театральный роман. Вскоре балерина оставила бабушку и переехала жить в квартиру Собинова. Положение сожительницы певца, кумира всей Москвы, обязывало ее снимать с этой творческой личности докучливые повседневные заботы, всячески беречь ее, вовремя ставить теплые компрессы на горло, заваривать чай из антоновских яблок – что касается сохранения голоса, Леонид Витальевич, как и все тенора, выказывал страшную мнительность. Характер у него был непростой, по словам В.А. Теляковского, «в Собинове было гораздо больше наивности, доброты, отсутствия расчета [чем в Шаляпине], но вместе с тем он бывал ужасно мелочен, капризен, обладал часто ни на чем не основанным апломбом…, да и силы своего симпатичного голоса и таланта неверно оценивал…Шаляпин не мог удержаться от замечания или критики, когда рядом с ним кто-нибудь не так пел или играл. Собинову это было безразлично, он был занят собой». Со всем этим Вере предстояло сжиться и все это научиться переносить, не показывая виду, в самой себе, – для ее спутника переживания женщины рядом с ним не имели ни малейшего значения.
Жизнь Веры коренным образом изменилась. В доме тенора бывала масса московских знаменитостей, актеры, певцы, художники, композиторы, в частности Сергей Рахманинов. Вера чувствовала, что она пока неспособна на равных вести беседу с такими гостями, но это ничуть не расстраивало ее. Кое-что пролетало у нее мимо ушей, кое-что задерживалось в ее беззаботной молодой головке, но не заставляло особо задуматься о том, чтобы хоть немного дорасти до уровня гостей. Она была безумно влюблена в хозяина дома, она была влюблена в свое искусство – разве этого недостаточно для того, чтобы быть счастливой? Вместе с певцом Вера посещала так называемый Литературно-художественный кружок, своего рода клуб в Москве, насчитывавший более 700 участников. Это было единственное объединение подобного рода, где в члены принимали дам. Как писал великий знаток Москвы В.А. Гиляровский, «приходили сюда отдыхать, набираться сил и вдохновения, обменяться впечатлениями и переживать счастливые минуты, слушая и созерцая таланты в этой непохожей на клубную обстановке. Здесь каждый участвовавший не знал за минуту, что он будет выступать. Под впечатлением общего настроения, наэлектризованный предыдущим исполнителем, поднимался кто-нибудь из присутствовавших и читал или монолог или стихи из-за своего столика, а если певец или музыкант – подходил к роялю. Молодой еще, застенчивый и скромный, пробирался между столиками Шаляпин… Потом чаровал нежный тенор Собинова. А за ними вставали другие, великие тех дней. Звучала музыка известных тогда музыкантов…Скрябин, Игумнов, Корещенко…». Помимо таких ежедневных посиделок устраивались концерты с участием знаменитостей, литературные собеседования, юбилеи писателей и артистов с известными именами. Так Вера потихоньку все глубже погружалась в культурную жизнь Москвы. Помимо этого она сопровождала Собинова в поездках за границу, когда тот отправлялся на гастроли.