М.И. Цветаева – М.А. Волошину
Петербург, 10-го января 1912 г.
Милый Макс,
Сейчас я у Сережиных родственников в П<етер>бурге. Я не могу любить чужого, вернее, чуждого. Я ужасно нетерпима.
Нютя – очень добрая, но ужасно много говорит о культуре и наслаждении быть студентом для Сережи.
Наслаждаться – университетом, когда есть Италия, Испания, море, весна, золотые поля…
Ее интересует общество адвокатов, людей одной профессии. Я не понимаю этого очарования! И не принимаю!
Мир очень велик, жизнь безумно коротка, зачем приучаться к чуждому, к чему попытки полюбить его?
О, я знаю, что никогда не научусь любить что бы то ни было, просто потому, что слишком многое люблю непосредственно!
Уютная квартира, муж-адвокат, жена – жена адвоката, интересующаяся «новинками литературы»…
О, к<а>к это скучно, скучно!
Дело с венчанием затягивается, – Нютя с мужем выдумывают все новые и новые комбинации экзаменов для Сережи. Они совсем его замучили. Я крепко держусь за наше заграничное путешествие.
– «Это решено».
Волшебная фраза!
За к<отор>ой обыкновенно следуют многозначительные замечания, вроде: «Да, м<ожет> б<ыть> на это у Вас есть какие-н<и>б<удь> особенные причины?»
Я, право, считаю себя слишком достойной всей красоты мира, чтобы терпеливо и терпимо выносить каждую участь!
P.S. Венчание наше будет за границей.
Здесь вполне обозначена Маринина жажда жить – «Я жажду сразу – всех дорог!». И понимание быстротечности и мимолетности бытия. Ей не терпится насладиться всеми красотами мира и немедленно отправиться в заграничное путешествие. И конечно – Париж, где Марина уже была в юности («к стволу каштана прильнуть так сладко голове!»). Потом их ждали Италия, Германия…
М.И. Цветаева – Е.Я. Эфрон
Париж, 5/18 марта 1912 г.
Милая Лиля, вчера утром мы приехали в Париж. Сережа лучше меня знает названия улиц и зданий. Я, желая показать ему Notre Dame, повела его вчера в совершенно обратную сторону. Аси мы еще не разыскали. Наше отчаяние – все эти автобусы и омнибусы, загадочные своим направлением. Пока до свидания.
МЭ.
М.И. Цветаева – А.M. Кожебаткину
Палермо, 4-го апр<еля> 1912 г.
Христос Воскресе, милый Александр Мелетьевич! Мы встречаем Пасху в Palermo, где колокола и в постные дни пугают силой звона. Самое лучшее в мире, пожалуй – огромная крыша, с к<отор>ой виден весь мир. Мы это имеем. Кроме того, на всех улицах запах апельсиновых цветов. Здесь много старинных зданий. Во дворе нашего отеля старинный фонтан с амуром. С нашей крыши виден двор монастырской школы. Сегодня мы наблюдали, как ученики приносили аббату подарки на Пасху и целовали ему руки. Пишите о Москве. Всего лучшего.