Мирза поднялся, взяв со стола узел с одеждой и, направляясь к двери, сказал:
— С вашего позволения, я пойду.
Атташе не в состоянии был поднять голову, и сквозь громкое сопение послышалось невнятное:
— Гуд бай, гуд бай… май френд. Гив май бест ригадс…[272]
Выйдя из консульства, Садыков почти бегом направился к себе: он успел незаметно вложить в узел записную книжку, оставленную Хамбером на столе… Почти вся исписанная, она была размером не больше портсигара, но довольно объемистая.
— Принесли? — поинтересовался муфтий, взглянув на узел.
— Да, мой учитель… — Хамбер передал вам привет…
Муфтий готовился к послеполуденной молитве. Мирза, держась за скулу, объяснил ему, что у него сильно разболелся зуб от выпитого у господина Хамбера холодного виски.
— Теперь не даст покоя… Придется сходить к врачу…
— Хорошо, хорошо, мулла Фархад… — торопливо согласился муфтий.
Садыков вошел во двор Хамадани, все так же зажав щеку рукой. Были неприемные часы. Но доктор тепло приветствовал своего «постоянного клиента». Едва войдя в комнату, Мирза протянул Хамадани записную книжку военного атташе и торопливо рассказал о недавних событиях.
Хамадани слушал внимательно, но ожидаемого восторга не проявлял. Он сидел, прикусив губу.
— Садитесь и отдышитесь немного, — наконец строго сказал доктор. — Вы не должны были рисковать. Такое безрассудное геройство может стоить вам жизни. А она нам нужна и дорога. Вы вполне уверены, что господин Хамбер был действительно пьян? А что если это всего лишь хитрая уловка, обычная проверка?
Хамадани взволнованно прошелся по комнате и, с трудом сдерживая себя, повторил:
— Если это проверка? Безрассудное мальчишество!
Мирза Садыков сидел, низко наклонив голову и чувствуя, как пылают его щеки.
Сейчас он понял, насколько опрометчиво поступил, а не мог сказать даже слова в свое оправдание.
— Теперь минутку терпения, — уже спокойнее проговорил Хамадани. — Я сейчас просмотрю блокнот и расскажу вам о его содержании… — доктор, свободно владеющий английским, стал листать страницы.
Мирза следил за выражением его лица… Не хватало еще, чтобы записная книжка не представляла особой ценности…
— Дорогой друг, ваш безрассудный поступок, кажется, будет иметь важные последствия! Это очень ценный документ. В нем содержатся сведения о жизни и деятельности хозяина книжки. Здесь указано буквально все: цены мешхедского рынка, когда и какой была погода, но также и более любопытные сведения: с кем встречался господин атташе и о чем беседовал, имена, фамилии и адреса его «друзей», ныне пребывающих в районах Советского Закаспия — в Ашхабаде, Мары, Чарджоу, Байрам-али и других городах. Великолепная находка! Ее немедленно нужно отправить в Центр. Но повторяю: чтобы такой поступок был последним! Кстати, неизвестно, чем все может кончиться. Эх, молодость… Прошу вас, будьте Настороже!