Промедление могло кончиться плачевно.
Побледневший муфтий то оглядывался назад, то испуганно смотрел на бурные волны.
Мирза увидел, что для уговоров не остается времени, Либо он заставит этого святого труса ринуться в воду, либо все, что предстоит выполнить по поручению Центра, полетит кувырком. И Садыков решился. Выбравшись на противоположный берег, он выхватил пистолет и закричал:
— Немедленно заставьте коня спуститься в воду! Или я пущу вам пулю в лоб!
Муфтий с перекошенным от ужаса лицом рванулся вперед, крича:
— Наузан билло![273]
Степной скакун под сыпавшимися на него ударами ринулся в воду. Взобравшись на афганский берег, муфтий, все еще дрожа от страха, пришпорил коня и помчался вслед за Мирзой.
Иранские солдаты на том берегу Гери-руда, служившего границей, подняв кулаки, что-то кричали. Но их голоса потонули в порывах ветра и в шуме волн.
Муфтий и Мирза отдалились от реки на несколько километров. Теперь их не могла задержать иранская полиция, да и пуля не сумела бы догнать.
Муфтий натянул узду:
— Придержите своего коня, Фархад, нужно немного отдышаться. Благодарение аллаху, кажется, спаслись от этой напасти…
Они начали приводить в порядок себя и коней. Муфтий закурил. Его секретарь молчал, пряча глаза.
— А если бы я остался там, вы бы действительно выстрелили? — спросил Садретдинхан, хитро прищурив глаза.
— Господин, я крикнул не для того, чтобы убивать вас, а чтобы спасти от верной смерти, — уклончиво отвечал Мирза. — Иногда окрик вселяет смелость. Простите меня, но что-то нужно было сделать. Я ведь очень опасался за вашу жизнь.
— Вы правы. Я все более убеждаюсь, что не ошибся в вас. Зная ваш ум и способности, я не предполагал, что вы к тому же смелы и предприимчивы. — Муфтий в первый раз улыбнулся. — Одним словом, решили припугнуть?
— Да, господин, в противном случае мы оба попали бы в беду. Разумеется, я бы вас не бросил.
— Молодец!
— Скакуны нас выручили… — скромничал Мирза.
— Не в них дело. С таким спутником, как вы, в любом деле не пропадешь. Правильно? Не станете отрицать?
Мирза не отрицал… Но похвалу муфтия следовало принять со смиренным видом. И он смущенно пробормотал:
— Что вы…
А муфтий уже вспоминал о переправе. Все только что пережитое казалось ему смешным, он весело говорил и о пограничниках, и о бурной реке, и о своей растерянности…
Но нельзя веселиться раньше времени. Одна опасность миновала, а другая уже ожидала путников… Такова пустыня. Неизвестно, где и что случится.
В этих районах афганские племена пасли скот. Вольные кочевья до поздней осени передвигались со своими стадами вдоль границы, попутно неся и ее охрану. Люди из кочевых скотоводческих племен — отчаянные, смелые, все они вооружены винтовками, пистолетами, кинжалами, Самым большим удовольствием для них было ловить всех подозрительных. А убить человека — что подстрелить дичь…