Некоторые друзья Килиана так и погибли, оставшись навечно в уже неживой земле. Сокрушительная война выкосила больше двух третей служивших владыке магов. Когда стало ясно, что нашествие не остановить так просто, маги приняли единственное возможное решение и призвали магию смерти, просто убив и нежить, и те земли, где находился прорыв, и где уже лежала полоса выкорчеванных с корнем городов и поселений. Нашествие удалось остановить, прорыв, не питаемый силой, схлопнулся.
Вот только Богиня не простила магам такого отношения к своим владениям. И Бог не посмел вмешаться, ведь земля — не небо, его вотчина. Богиня прокляла магов, и ее проклятие перевоплотило их, превратив в созданий, отличных от людей.
Вымолить прощение у Богини не вышло, а Бог, к которому обратились его сыны, дал лишь один ответ: только добрая воля дочери Богини из места, где ее почитают, способна избавить мага от проклятия.
Владыке не нужна была плата за спасение соседних владений, но для своих магов он ее затребовал. Девушками по числу проклятых магов.
Раз в пять лет из соседнего королевства в один из ближайших к пустошам замков порталом перемещались гостьи, не зная, что их ждет. Им не сообщали всех подробностей, ведь это тоже было одним из условий снятия проклятия: девушки не должны были знать правду. Не знали правду и те, кто отдавал своих дочерей в другую страну. И хотя магов за эти годы стало меньше, запад все так же присылал десять девушек каждые пять лет.
Богиня знала, как проклясть так, чтобы каждый из магов и сам себя проклял за те выжженные земли, что полосой разделили континент на две неровные части. За двадцать пять лет ни одна из сорока девушек из земель Богини даже не взглянула ни на одного из магов. И вряд ли прибывшие сегодня станут исключением, хоть из всех магов в живых и в здравом уме остался только Килиан.
Маги просто не выдерживали существования в теле монстра. За первые же несколько лет трое сошли с ума и наложили на себя руки. Четверо искали всюду смерти — и нашли ее. Одного убил морской монстр. И еще один просто умер. Он был слабее других, и проклятие за двадцать лет добралось, как яд, до его сердца, а то обратилось камнем, неспособным биться в груди.
Килиан чувствовал, что его может постигнуть та же участь, что и других магов, но держался, продолжал жить и уживаться с собой. Правда, мало кто мог без ужаса смотреть на мужчину, даже прежние друзья и сам владыка отводили взгляд, поэтому Килиан скрывал свою внешность под плащом и предпочитал не показываться на людях без повода.
Проводив девушек взглядом и с тоской подумав о том, что придется нарушить свои же правила и побыть среди ближайших подданных владыки какое-то время, Килиан повернулся к хозяину замка.