— Я валился с ног от усталости, не ел несколько дней, совсем выбился из сил, а горам конца-края не было видно, — рассказывал он. — Решил положиться на случай и попросить помощи у первых встречных. Если попадутся хорошие люди — дадут хлеба и покажут дорогу. Если плохие… Эх, думаю, будь что будет! Притаился я в кустах у дороги, жду. Кто-нибудь появится же на ней. Так прошло часа два или три. Я уже отчаялся добраться до какого-нибудь жилья, как вдруг услышал скрип. Показались две телеги. Слышу — разговаривают. И говорят по-болгарски! Я вышел, окликнул говоривших, спросил, где я. «В Болгарии», — отвечают мне.
— Слава богу! — Добри Гашков облегченно вздохнул.
— Сейчас сербы на нас косо смотрят, — озабоченно сказал Русин. — Если бы меня схватили — живым бы не выбрался.
— А все благодаря господу и святой богородице! — Гашковиха по привычке перекрестилась.
— Признайся, Русин, не будь Тинки, не решился бы ты убежать! — поддела Русина жена Милина.
Все засмеялись, дети зашумели, только жених с невестой покраснели и опустили глаза.
— Если бы не Тинка, хлебать бы тебе еще лагерную бурду, — лукаво подкинула жена Ильи.
— Правда это, Русин? — ласково спросила мать.
— Правда, — Русин поднял голову и украдкой взглянул на невесту, которая вся светилась от счастья и радости.
— Когда человек жив и здоров, все беды забываются, словно они случились во сне, — подытожил философски настроенный Гашков.
— Хоть бы такого больше не повторилось, — словно по обязанности откликнулась Лоевиха.
— После такой бойни людей нелегко снова загнать в окопы, — заметил Добри.
— Что значит легко или нелегко? — резко возразил Илья. — Видите, что получилось — разгромили Германию и набросились на Россию.
— Россия — дело другое, — хозяин неодобрительно покачал головой.
— Почему же другое? — не отступал Илья.
— В России надо навести порядок! — назидательно сказал Гашков.
— Что касается порядка, так его раньше там не было! — Илья произнес это с такой убежденностью, что Добри взглянул на него с удивлением и недовольством.
Старая Лоевиха, внимательно следившая, чтобы никто из сыновей или невесток не рассердил будущего свата, вздрогнула и погрозила упрямцу пальцем. «Ну что за человек, господи! — злилась она про себя. — Думай, что хочешь, только не говори вслух, не серди людей!»
— Ты, Илья, слушай свата Добри! — одернула она сына, впервые назвав соседа сватом, и это всем понравилось. — Он больше жил, больше видел. А ты еще зелен и лучше молчи.
Илья мучительно глотнул, опустил голову и стал бесцельно ковыряться в своей тарелке.
— Дело не в том, кто больше видел, — смягчил ее слова Гашков, довольный вмешательством сватьи. — Молодые всего понавидались за эту войну, но… — Он замолчал, чтобы собраться с мыслями да, кстати, привлечь внимание всех сидевших за столом. — Нужно подождать, подумать, понять, что хорошо, а что плохо, и потом уже судить, что да как…