— И Пыржикозинов стал собакой. И все из-за помощника, Пентата. Тот ведь демократ, все шушукается с околийским начальником…
— Дрожат, как бы без жалованья не остаться. И им не сладко живется.
— Погоди, увидим, что будет завтра…
Все село ждало, что произойдет на следующий день. Наутро первым делом бросились в глаза и вызвали удивление две фигуры в синих полицейских формах, маячившие перед зданием общины. Немного погодя прискакал и пристав.
— Юрука! Юрука! Юрука! — тревожно поговаривали крестьяне.
Юрука был родом из Македонии. На службу в околийское управление полиции его перевели полгода назад, и еще в первый же месяц он сумел проявиться. Однажды его послали в село Еленово разогнать собрание Рабочей партии. Сразу же по прибытии в село он приказывает полицейским дать залп по крестьянам. Результат: один убитый и трое тяжело раненых. Самых активных членов Рабочей партии Юрука пытал лично. Раз вечером, когда он возвращался из села Манолево, где вел какое-то следствие, на извилистой дорожке, что проходит через рощицу Аладжакория, в него выстрелили, но пуля только слегка оцарапала ему правую щеку. С тех пор он нигде не появлялся.
Прибытие Юрука в село было каким-то зловещим предзнаменованием. Воодушевление сразу спало, крестьяне приуныли, смутились, разговоры прекратились. Некоторые даже разошлись по домам. Но первый испуг, как первый порыв бури, вскоре прошел. Подходил час собрания. Во дворе школы собралось около ста — ста пятидесяти человек. Кроме того, человек шестьдесят-семьдесят столпилось на улице у ворот. Корчмы, кофейни, дворы быстро пустели. Вскоре перед школой собралось больше двухсот человек. Они шумно разговаривали, то и дело поглядывая в сторону общины. Наконец, с заднего двора выехал Юрука. Он хлестнул коня и с трудом остановил его перед столпившимися крестьянами. Вслед за ним примчались и полицейские.
— Господа! — крикнул от строго, повелительно. — Всем разойтись по домам! Запрещены всякие собрания.
— А с голоду помирать разрешается? — выкрикнул кто-то из задних рядов. Раздался бурный смех, и смешавшиеся было крестьян оживились.
— Прошу оставить шутки! — крикнул еще строже Юрука, но голос изменил ему. — Приказываю всем разойтись по домам!
— Свирепый, говорят, он! — выкрикнули сзади.
— Господа! — заревел пристав, и глаза его остекленели. Конь неспокойно ударил копытом, фыркнул и отступил немного в сторону. — Даю вам пять минут, чтобы разойтись!
— Очень мало!
— Прибавь-ка еще минутку!
Пристав положил руку на кобуру.
— Разойдись! Или будем стрелять.
В этот миг из толпы выскочил Вылко и остановился перед ним.