Теперь «она» стояла перед Виктором одетая, и глаза ее были точь-в-точь как у той девушки, и смотрели они с таким же чистым и честным недоумением.
— Ну что вы улыбаетесь? — спросила она Виктора.
— Простите, — спохватился он. — В общем, я узнаю насчет вашего… срока. Конечно, это не может продолжаться вечно.
— Пожалуйста. Я вам буду очень благодарна.
Вот теперь уже все пришло в соответствие — и ситуация, и тон разговора.
Но больше не о чем стало разговаривать.
Первой поняла это Зарница и спросила, поочередно поглядев на Виктора и директора, может ли она идти домой заниматься воспитанием детей. Виктор пожал плечами, директор развел руками.
— До свидания! — все поняла Зарница.
Виктору тоже не было нужды задерживаться. На сегодня все закончено — и в цехе, и здесь, — и можно уже спокойно идти домой на окрошку. Он попрощался с директором и вышел.
На улице его поджидала Зарница.
— Вы уж извините, решила вас подкараулить.
— А вам в какую сторону? — посмотрел Виктор на часы.
Оказалось, что им пока по пути.
— Мне завтра рано утром в лес ехать, — объяснил Виктор свой неделикатный взгляд на часы.
— Я не задержу вас, — сказала Зарница. — Я только хотела попросить, когда вы там что-то узнаете, позвоните мне. Вот я вам записала телефон, — она протянула маленький листок плотной бумаги, похожий на визитную карточку.
— Хорошо.
— А еще, — продолжала Зарница уже на ходу, приноравливаясь к быстрым шагам Виктора, — мне все-таки интересно, кто написал вам донос. Об этом, конечно, не спрашивают, но что поделаешь с женским любопытством?
— Могу вам точно сказать кто: Зоркий Глаз!
— Анонимка, значит, — разочарованно протянула Зарница. — Плод всеобщей грамотности.
— Спрос на книгу — результат того же.
— Книга есть книга, — с проповеднической ноткой в голосе проговорила Зарница. — Без книги не было бы современного человека. И если кто-то несет ее другому…
— Это вы о своем муже, конечно? — усмехнулся Виктор.
— И о нем тоже.
— Значит, вас не убедила история с ним?
— Насчет книг — нет. Но и вас я тоже не собираюсь перевоспитывать… Вы сказали, завтра — в лес. Это что же?
— Пожары тушить.
— Давно бы пора!
— Тут я согласен с вами.
Они поговорили немного о лесах, о людской неблагодарности в отношении природы, и Зарница еще раз на глазах переменилась, заговорила в каком-то новом ключе:
— Я люблю природу пронзительной любовью городского и немного книжного человека. Я там просто перерождаюсь — говорят, даже не сутулюсь. Там сознаешь себя гордым и добрым… и заметным, в общем-то. А в этой бегущей толпе меня все равно как и нет. Только когда домой прибежишь да смоешь с себя под душем все дневное электричество… Природа — тоже душ… для души.