— Вы завели сына? — переспросила я, не веря своим ушам. — Как элитную породистую собачку?
— Володя, мне очень жаль, но за бизнесом ты утратил человеческое лицо, — Ирина покачала головой и взялась за ручку двери. — Я спрошу Илью, хочет ли он тебя видеть. Пойдём, Ника, Данюша, пойдём.
Когда мы вошли в палату, меня уже трясло от бессильной злости. Как часто близкие в своих благих намереньях забывают, что имеют дело не с куклой, а с живым человеком! И пытаются сломать под свои желания, приговаривая: «Я желаю тебе только добра». А потом удивляются, почему человек не хочет больше с ними разговаривать…
— Илюша, там папа приехал, — начала Ирина, но Илья мотнул головой по подушке:
— Не сейчас. Данька, а ну иди ко мне! Как ты себя чувствуешь?
— Меня выпишут, бабушка Ира сказала! — забравшись на кровать и прильнув к отцу, похвастался мальчик. — А дедушка ругался и хотел тебя забрать, но бабушка и Ника не позволили!
— Как хорошо, что у нас с тобой есть бабушка и Ника, правда?
— Правда!
Я присела рядом на стул, провела пальцами по щеке Ильи, по гусиным лапкам в уголке глаза, взъерошила отросшие волосы, хотела сказать, как сильно люблю, но промолчала. Впрочем, думаю, он знал. Или понял. Или и то, и другое. Потому что сказал с улыбкой:
— Наклонись, солнышко.
— Что? — я приблизилась к его лицу, думая, что он шепнёт что-нибудь на ухо, но Илья неожиданно приобнял меня рукой за шею и поцеловал — не стесняясь, не заботясь ни о ком, кроме нас двоих. Всё-таки шепнул:
— Я тебя люблю, Ника.
Что же сделала я?
Ответила:
— Я тоже тебя люблю, Илюша!
А потом неловко взмахнула рукой и опрокинула на постель открытую бутылку воды…
Конец