— Ищем тут тебя, ищем! Пошли уже быстрее!
— А что такое, что случилось?
— Игнатова проставилась по поводу своего ухода на пенсию!
— А я-то вам зачем?
— Ай всё! Ты своя, так что не придуривайся, пошли!
Своя — это звучало гордо. Я даже приосанилась, вспомнив, как красиво дебютировала на подиуме, и, наверное, от рассеянности споткнулась о порожек, чуть было не упала, как в воду, руками вперёд. Татьяна Валерьевна на миг отвлеклась от торжественной речи, глянула неодобрительно, а потом продолжила:
— Девочки мои, мои мальчики! Запомните одну вещь — вы лучшие. Но, чтобы это стало аксиомой на всю вашу жизнь, нужно соблюдать простое правило: работать в поте лица, не разгибая спины, вкалывать, пахать, и если нужно — как папа Карло! Никогда не расслабляйтесь, и вам воздастся. Может быть, не сразу, может быть, через годы, но вы будете вознаграждены, это я вам обещаю. А пока — давайте праздновать!
— Какой там праздник, Татьяна Валерьевна, — покачала головой Анька. — Вы уходите, как мы без вас?
— Милый мой, Анюта! Я научила вас всему, что знала и умела, теперь сами, всё сами, — улыбнулась Игнатова. — Берите тортик, девочки. И ты, Ника, тоже подходи.
— Без вас модный дом не будет прежним, Татьяна Валерьевна, — грустно ответила я. — Но ведь ваше имя не уберут из названия фирмы?
— Игнатова больше не дизайнер, но бренд, — усмехнулась женщина. — А может, это будет бренд «Игнатова энд Белый». Или просто «Белый».
— Нет уж, этого нам совсем не надо, — пробормотала я. Анька сунула мне кусок торта и сказала:
— Не могу не плюсануть. Вам тоже тортика, Татьяна Валерьевна?
— Нет, я худею! Теперь поеду на Мальдивы или на Бали, надо, чтобы купальник сидел идеально! — рассмеялась Игнатова, но я видела, что ей больно. — Я пойду прямо сейчас, чтобы не устраивать долгих прощаний.
Она обернулась ко мне и сказала тихо:
— А ты, Ника, походи на курсы, закончи институт на заочном хотя бы, и бросай бухгалтерию к чёртовой матери!
— Какие курсы?
— Дизайна одежды, конечно! У тебя есть чуйка, которой многим не хватает. Не упусти свой шанс!
— Чуйка… Спасибо, Татьяна Валерьевна, — ответила я с чувством.
Тортик оказался вкусным, но горчил от того, что теперь на фирме всё переменится. Когда Игнатова ушла, я не стала сидеть с дизайнерами, а пошла обратно в свою каморку. Грустинка накрыла меня, хотелось плакать, но слова моего кумира грели душу.
Внутренний телефон трезвонил, не переставая. Бросившись к столу, я подхватила трубку:
— Бухгалтерия!
— Сколько можно где-то шляться? — неприятный слащавый голос Лизы, который так влиял на мужчин, ввинтился мне прямо в ухо. — К директору срочно!