«Но если это правда, – вдруг пришла холодная мысль, – тогда понятно, откуда у Алессандро такое отвращение к маскам. И эта его истовая добросовестность». Священное писание учило нас, что дети не отвечают за грехи отцов. Алессандро ди Горо, видимо, считал иначе.
«Маски! Маски окружают нас повсюду, – с горечью думала я. – Поди разберись, кто тебе враг, а кто друг!»
Мы все, присутствующие сегодня на «Бученторо», разыгрывали роли. Никто здесь не был самим собой. Я изображала патрицианку. Бесстыдное кокетство Джоанны тоже было маской, за которой угадывался отчаянный страх перед старостью, уродством, одиночеством. Дон Сакетти – который, слава мадонне, успел найти себе другого собеседника – виртуозно прикидывался циником, однако что действительно творилось в его душе, один Хорро знает. Дружба моего брата с Алессандро теперь тоже казалась неискренней. Синьор Арсаго вообще походил на темный колодец, до краев наполненный мрачными тайнами. Такие люди могут хранить секреты годами, пока те их вконец не отравят.
А гонки между тем продолжались. Для «любительской лиги» отвели дистанцию покороче: от моста Арженто до устья Большого Канала. Я с удовольствием отметила, что лодка Энрике шла третьей. Мадонна, пошли ему победу, может быть, тогда дон Арсаго по-другому взглянет на сына! Алессандро шел четвертым, след в след. А вот «лютнист» тянулся в хвосте. «Так ему и надо!» – подумала я не без ехидства. Управлять гондолой – это тонкая работа, которая, кроме физической силы, требовала еще немалого искусства. Нашему бродяге его явно недоставало. Его лодка виляла по каналу, вызывая смех и шуточки зрителей. Соперники, бросая злобные взгляды, старались держаться от него подальше, чтобы их не зашибло.
Не следи я так настойчиво за подозрительным чужаком, я бы, наверное, ничего не заметила. Над каналом уже сгустились сумерки, а оранжевые блики факелов скорее слепили, чем позволяли рассмотреть подробности. Но я увидела, как «лютнист» вдруг пригнулся, словно кот перед прыжком, и провел впереди рукой. Перед его лодкой вздулся горб воды, потом опал – и она рванулась вперед, как живая. Клянусь, ему даже не приходилось подгонять ее веслом!
Сначала на его маневр не обратили внимания, но когда полосатая куртка замелькала в первой десятке гребцов, зрители возбужденно загомонили. «Лютниста» никто не числил среди фаворитов. Чувствую, многие карманы полегчают после этого состязания! Парень, напряженно вцепившийся в весло, не обращал внимания на восхищенные крики, так же, как раньше не замечал насмешек. Будто не человек стоял на корме гондолы, а сам