Очень скоро со складов на строящемся объекте, где работала наша бригада, исчезло строительных материалов на приличную сумму. Виноватых искали не очень долго, и одной из них стала я. Нет, в самой краже меня не обвинили, а вот в невольном пособничестве – да. И все потому, что именно в тот день ключи от склада были у меня. Работу в итоге я потеряла и месяц хваталась за все подряд в попытке заработать на жизнь. Постоянную работу найти не могла – нигде не хотели брать молоденькую девушку с мизерным опытом работы. Можно подумать, красить стены равно сборке космического корабля.
Как бы там ни было, но пришлось потуже затянуть ремень и экономить на всем. Благо, Ира – моя подруга и соседка по квартире неплохо зарабатывала в салоне красоты, куда тоже сразу же устроилась после курсов парикмахеров. Она помогала мне немного, и Рома тоже иногда приносил нам продукты из супермаркета, хоть я и была против. Ну сами посудите, откуда у студента деньги, который к тому же еще и учится спустя рукава. От родителей, конечно. А родители Ромы ничем мне не были обязаны, да они даже и не знали про меня.
Иногда Роман оставался у меня на ночь, и тогда мы подолгу засиживались втроем на нашей маленькой кухоньке. Ели вкусняшки, пили вино и много смеялись. Могла ли я знать тогда, что одна из таких вот посиделок закончится для меня трагически, окажется крахом всех моих надежд и желаний.
В одну из пятниц мы засиделись дольше обычного, да и выпили лишку. Спать я ложилась, борясь с вертолетами в голове. А ночью проснулась от того, что меня сильно мутило.
Романа рядом не оказалось. Не нашла я его и на кухне или по дороге в туалет. А вот на обратном пути в свою комнату расслышала характерные звуки, доносящиеся из комнаты Иры.
Когда я распахнула дверь в комнату подруги, то увидела такое, отчего захотелось умереть на месте. Ира раскинулась на кровати, а Рома лежал на ней между ног, и его белеющие в ночи ягодицы ритмично двигались в такт тому, как он вбивался в ее тело.
– Сволочи! – вырвалось у меня и, не дожидаясь ответа, я рванула в свою комнату, заперев ту изнутри на щеколду.
Всю оставшуюся половину ночи я сидела на кровати, уставившись в чернеющее незанавешенное окно, а Роман периодически ломился в дверь, взывая к моему разуму. Я же не отвечала, пока рассвет не раскрасил сумерки. Тогда он грозно заявил, что из-за меня явится домой поздно, а родителям обещал прийти пораньше. Дверь я открыла, но разговаривать с ним отказалась. Он же уходя обозвал меня истеричкой и честно признался, что не любил никогда. Зря старался – сделать еще больнее у него не получилось.