Такими ласковыми словами разбудил ее Асмунд. По-видимому, он и до этого что-то говорил, но Лея услышала только эту фразу. Она тут же распахнула глаза и вцепилась, что есть силы, в одеяло. То, что была под ним совершенно голая, она вспомнила сразу же. Второй раз предстать перед ним в подобном виде недопустимо.
— Выйди, пожалуйста, — как можно вежливее попросила она, оценив расстояние от кровати до стула с одеждой.
— И не подумаю, — тут же нашелся с ответом Асмунд, сгребая в охапку ее платье и белье и швыряя на кровать. — Я уже вчера все успел отлично рассмотреть.
Краска стыда не заставила себя ждать, окуная лицо в огонь. Лея даже думать боялась о том, в каком виде вчера явилась перед ним. И он сказал это сейчас специально, чтобы окончательно растоптать ее, унизить, дальше некуда. Становится ли он счастливее, втаптывая ее в грязь раз за разом? Насколько глубокое удовлетворение испытывает, видя ее мучения, делая ей больно? Вопросы не только что зародились, но ответы на них она вряд ли когда получит. Пока нужно тереть и подчиняться, а потом… Время покажет, что будет потом.
— Одевайся. Иначе мне придется сделать это самому.
С этими словами Асмунд спокойно уселся за стол и принялся с аппетитом уплетать то, что на нем было расставлено. По всей видимости, пока она спала, он заказал еду. Лея вдруг отчетливо осознала, насколько голодна. Ведь ела она последний раз на привале, глубокой ночью. А сейчас уже снова вечерело. Значит, прошли почти сутки.
Она с опаской покосилась на жующего Асмунда и, лишь когда убедилась, что он и не думает смотреть в ее сторону, свесила ноги с кровати и села. Тут же поняла, как сильно болит все тело. Кости ломило, мышцы выкручивало. Как в таком состоянии она сможет продолжить путь? Она чувствовала себя совершенно больной и разбитой. Даже одевание далось с таким трудом, словно вчера ей исполнилось сто лет.
— Садись, ешь, — поступил новый приказ, и уговаривать себя Лея не заставила.
Она накинулась на мясную похлебку, плюя на то, как должно быть выглядит со стороны. Голод заявил о себе во всеуслышание, отодвигая гордость и благородные манеры на второй план. Она прямо руками вылавливала куски мяса из тарелки и заталкивала их в рот. На Асмунда не смотрела, пока не услышала его смех.
— Не знал, что благородные леди, — это он произнес так ехидно, что Лею передернуло от отвращения, — могут есть, как свиньи.
Злые слова рвались с языка, но Лея затолкала и их подальше. Она понимала, что Асмунд намеренно провоцирует ее, и не могла позволить себе ответить ему тем же. Он и так достаточно груб с ней, а что будет, если она еще и разозлит его? Кроме того, в голове созревал план — притупить его бдительность и бежать. А для этого она должна быть послушной паинькой или даже безвольной овцой. И подходящий момент обязательно представится, только бы к тому времени они не успели забраться слишком далеко.