— Чего орешь, как недорезанная, … — отборно обругал ее тот, кого она еще совсем недавно сочла почище и поприличнее. Сейчас он показался Лее сущим отребьем. — Хочешь, чтобы я тебе врезал как следует, чтоб ты заткнула глотку?
— Нет, — ошарашенно потрясла Лея головой. — Нельзя ли тут развести огонь? Я окоченела.
— Чего-чего? — приблизился к ней бандит. В том, что это были именно они, Лея уже не сомневалась.
Как могла, она еще сильнее вжалась в столб.
— Биргер? Ты это слышал? — гаркнул он кому-то, кто, по всей видимости, стоял за дверью. — Она замерзла, — и загоготал так, что Лею снова замутило.
— Так согрей ее, — заглянула в дверь лохматая голова уже знакомого верзилы. — А потом и я погрею… Цыпочка-то знатная, не чета нашим бабам. Когда еще такая забредет?
— Нет-нет, вы меня не поняли, — торопливо забормотала Лея, чувствуя, как спина покрывается липким потом. — Я попрошу мужа дать вам больше денег, если будете обращаться со мной хорошо. Он очень богат, не поскупится…
— Не сомневаюсь, цыпочка, — вкрадчиво произнес мужчина, приближаясь к ней на несколько шагов. Он стоял слишком близко и рассматривал ее чересчур пристально. Лея вдруг осознала, что совершила самую большую ошибку в жизни. Она даже боялась представить, что будет дальше, но уже сейчас ей стало так страшно, что захотелось завыть в голос. — Он отдаст нам все и даже больше. Вот только дождемся его. А пока, — мужчина присел рядом с ней и притворно ласково заглянул в глаза, — ты подаришь нам немного радости. Будешь вести себя хорошо, дяди тебя не обидят. Сейчас я отвяжу тебя…
С этими словами он распустил веревки на ее руках. Они сразу же упали, как плети, вдоль тела. Лея не могла ими пошевелить, не то что оттолкнуть насильника. В том, что он собирается с ней делать, она уже не сомневалась. А поэтому закричала, что есть мочи, и тут же получила кулаком в лицо. Удар был такой силы, что ее голова чуть не отлетела в сторону. Перед глазами заплясали цветные звёздочки, и по подбородку потекло что-то теплое и вязкое.
— Я же предупреждал, чтоб держала язык за зубами. Еще раз пикнешь, изобью так, что мама родная не узнает, — прошипел мужчина, берясь обеими руками за ворот ее платья.
Дальше начался ад. Резким движением он разорвал на ней платье и то, что было под ним. Затем повалил на землю и принялся копаться в юбках, задирая их и приглушенно ругаясь, больно щипая за ноги.
Лея совершенно обезумела — она кричала и пиналась, не замечая, как он бьет ее. Одна мысль пульсировала в голове: если он с ней что-то сделает, то жить дальше она точно не сможет.