Мысленно отругав себя, бросилась в ванную, где схватила первое попавшееся под руку полотенце, намочила его и метнулась обратно в спальню. Вскоре кровотечение прекратилось и к мужу вернулся прежний цвет лица. Однако тревога в сердце не утихала.
— Давай спать, дорогая. Сегодня был трудный день, — устало вымолвил он, поднимаясь с кресла.
Я внимательно следила за каждым шагом Тонли-старшего: боясь, что с ним снова что-то случится. Однако мужчина твердой походкой добрался до постели, откинул край одеяла и улегся. Успокоившись, я быстро переоделась в длинную ночную сорочку и последовала его примеру. Стоило опустить голову на мягкую подушку, как меня сморил сон.
Утром я проснулась в одиночестве. Впрочем, как всегда. Не было ни разу, чтобы супруг остался до рассвета. Он постоянно так тихо покидал комнату, что лишь однажды мне довелось сквозь дрему услышать щелчок замка.
Я легла на спину и только сладко потянулась, как раздался жалобный вой и скрежет когтей. Лана просилась в гости. Видимо, непоседе захотелось поиграть. Легкая улыбка коснулась моих губ. Резко вскочив с кровати, надевая по пути халат, метнулась к двери. Едва распахнула ее, собака юркнула между моих ног в покои, а я застыла в оцепенении. Напротив стоял Ламир. Босой, в одних черных брюках, с погрызенным сапогом в руках. С влажных волос сорвалась капелька, упала на мускулистую грудь и шустрой змейкой проложила мокрую дорожку по великолепному телу. Я завороженно, с учащенным сердцебиением и дрожью в кончиках пальцев, следила за ее стремительным бегом, пока она не впиталась тканью брюк, обтягивающих узкие бедра.
Дабы скрыть смущение, вызванное пристальным рассматриванием мужского торса, решила возмутиться неподобающим видом молодого человека. Однако стоило поднять взор к его лицу, как все слова застряли в горле. Я не смогла выдавить ни звука. Весь мир в одно мгновение сузился до синевы, в которой стремительно начала тонуть.
Мы неотрывно смотрели друг другу в глаза, пока в коридоре не раздались чьи-то шаги. Они вмиг вернули меня на землю, будто окатили ушатом холодной воды. Громко хлопнув дверью у Ламира под носом, я прижалась к ней спиной и медленно сползла на пол. Обхватив руками колени, уткнулась в них лицом, словно это могло спасти от охватившего стыда и собственной совести, неустанно шепчущей на ухо о предательстве.
Вскоре меня пришла пожалеть и виновница произошедшего. Лана тыкалась мордой в плечо, не понимая, что произошло и в чем она провинилась. Казалось бы, маленькая шалость, но она помогла осознать одну простую истину: мне тяжело сражаться с собою же, с непреодолимым желанием смотреть на Ламира. Я пыталась заставить себя возненавидеть его, и… ничего не получалось. Моей выдержки после возвращения Тонли-младшего не хватило и на сутки. Однако супруг учил никогда не сдаваться. Что я и собиралась делать — продолжать бороться…