– Как-то ты невесело это произнес, – заметил я.
– Мы туда поедем? – уточнил парень.
– Вот сейчас и решим. Что это за место?
– Таверна. Но просто бухнуть туда не ходят. Там дела решают.
– Больше конкретики, парень, – сказал Гарри.
– Там можно нанять убийцу? – уточнил я.
– Запросто.
Черт, после вчерашнего лезть в глотку тигру совершенно не хочется.
– Фейрберны, – выругался я. – Понимаю твое желание перебить их, Гарри. Вот вроде бы барон и сделал то, о чем я просил, но чувство такое, что в очередную ловушку заманивает. И съездить надо, и шило в почке мешать будет.
– Там не тронут, – обещал Кастет. – Реально не тронут. Место нейтральное, там свинячить – не по воровской чести.
Мы с Гарри переглянулись.
– Он реально в это верит, – удивился я.
– В воровскую честь? Я думал, парень, ты более зрелый.
– Нет, там реально не тронут!
– Чего тогда так невесело об этом месте? – спросил я. – Мне казалось, ты в восторге от воровской романтики.
– Там такие люди… Лишний раз им на глаза лучше не попадаться. Особенно если я собираюсь вести честный образ жизни.
– А вот это мысль зрелая, – одобрил Гарри. – И запомни, воровская честь, она такая: продается и покупается. Все зависит от цены.
– Это еще надо знать, кому и сколько платить, – надулся Кастет. – Хозяину дурная слава не нужна, иначе клиенты станут бояться заходить и делать заказы. Репутация порой дороже денег.
– Резонно, – согласился я.
– Нет, Дункан, плохая идея! – сказал Гарри.
– Думаю, ты прав, но мне все равно надо отправить телеграмму. Одолжишь водителя?
– На почту и обратно! – пригрозил узловатым пальцем чародей.
Я поднял руки в знак капитуляции.
Первая телеграмма домой.
«Нашел его. Зовут Дави, связан с Н. В. Возможно, колдун Мардука. Детали у Смита».
Я заполнил бланк, но тянул с личной подписью, раз за разом перечитывая текст. Умом-то понимал, что слишком сильно всколыхнул местное болото, все черти повсплывали. И если Линдеманну я был выгоден, то Валентайн меня бы не пожалел, поэтому и обозначил его «Н. В.». Чтобы местные работнички не решили выслужиться перед кровососом, сообщив о телеграмме с его именем, ну а место отправки и так в сообщение впишут. Вроде бы сделал все правильно, но такое впечатление, словно не телеграмму подписывал, а расписывался в собственной беспомощности. Проклятая гордость!
Надавив пером сильнее, я поставил угловатый росчерк с заглавной «К».
Отпустило.
Я передал бумагу клерку в окошке, сыпанул мелочи, дождался квитанции. Здание почтовой службы покидал почти что со спокойной душой, но легкая грусть присутствовала. Ее-то Кастет и заметил.