«Нет, – поправила она себя, – остыть он еще не успел. Теплый пока…»
– Вот что, виконтесса, – Герда произнесла эти слова нарочито медленно и словно бы равнодушно, – уговаривать вас не стану. Хотите присоединиться к господину маркизу, воля ваша. Но если хотите жить, просто расскажите мне все, и я вас отпущу. Вы мне не интересны ни живая, ни мертвая. Не будете мешать, так и живите себе на здоровье. Это всё. Теперь слушаю вас.
Герда не знала, откуда что взялось. Она в жизни ни с кем так не разговаривала. И не слышала, чтобы так говорил кто-нибудь другой. Слова возникали на языке как бы сами собой, и еще это невероятное напускное спокойствие, внутри которого, как зверь в клетке, бушевала ее ярость и корчилась от ужаса и омерзения ее несчастная душа.
«А если она ничего не скажет?» – вот в этом вопросе и содержался самый большой страх Герды.
Одно дело, убить насильника или убийцу, пришедшего за твоей жизнью, но зарезать беспомощную женщину – это совсем другое. Однако ей повезло и на этот раз. Серафина испугалась так сильно, что даже не пробовала изворачиваться.
– Не знаю, кто вы такая, – выдохнула она с хриплым стоном, – но нам заплатили за то, чтобы догнать вас и убить. Вы ехали в дилижансе, а мы скакали верхом…
Из рассказа виконтессы Герда узнала, что Серафина и ее покойный друг – наемные убийцы. Вернее, убийцей – хотя и не слишком удачливым – являлся только маркиз, а вот был ли он маркизом на самом деле или нет, виконтесса в точности не знала. Сама она действительно принадлежала к вентийской знати, но семья ее обеднела, и Серафина давно уже жила на правах метрессы. Маркиз дю Конде как раз и был ее третьим содержателем. В его злодействах она прямого участия обычно не принимала, – он справлялся с этим сам, – но все же нет-нет да бралась помочь. Так случилось и на этот раз. На самом деле, в Эринор они приехали, просто чтобы развеяться, но кто-то там знал о том, кем на самом деле является маркиз дю Конде, потому что не прошло и дня со времени пожара в особняке барона Геммы – событие это взбудоражило весь город, – а он уже нашел их, описал им Герду, подсказал, куда и на чем она едет, и, заплатив триста дукатов, отправил за ней в погоню.
«Триста дукатов за мою голову? – Герда не верила своим ушам, но, похоже, все так и обстояло. – Господи боже! Да что я им всем такого сделала, что им даже золота не жалко, только бы сжить меня несчастную со свету?»
– Вы уверены, Серафина, что это был именно барон Гемма? – Тоже немаловажный вопрос. Корнелиус – конечно, сукин сын, но не до такой же степени! Или все-таки до такой?