«Время – ценнейший ресурс для этих людей. Они просто хотят, чтобы все было готово. Так что это эмоциональная покупка. (Гнездитесь здесь и сейчас.) Кроме того, это безопасная инвестиционная стратегия. Сможете вы получить назад свои деньги? Еще как, даже с прибылью!»
Как и другие животные, богачи выбирают место обитания, полагаясь на особые сигналы, в основном культурные, как, например, стоящий в углу концертный рояль Steinway или тот факт, что на той же улице живет кто-то из Фордов. Но важны и биологические сигналы (например, наличие воды, больших деревьев или хорошего обзора), корни которых уходят во времена первых людей, живших в саванне. Мы любим дома с видом на водоем, потому что это успокаивает нас так же, как когда-то близость водопоя. За отсутствием водоема мы стараемся окружить себя чистыми яркими поверхностями, потому что они напоминают блеск воды. (Стрекозы иногда попадаются на эту удочку и откладывают яйца на капот автомобиля вместо поверхности пруда.) Мы чувствуем себя комфортно рядом с ветвистыми деревьями, потому что наши предки ночевали на них, спасаясь от хищников. Вероятно, все мы руководствуемся одинаковыми сигналами при выборе места жительства. Однако лишь богатые люди могут получить то, к чему всех нас тянет.
Впервые я увидел его на закате весеннего дня. Главная улица Вудстока – маленького английского городка в нескольких милях от Оксфорда – в конце поворачивает налево и заканчивается тупиком, огороженным высокой каменной стеной. Узкие ворота в центре стены еще были открыты, и я, проходя сквозь них, почувствовал, что попадаю в другое измерение: справа, посреди огромного частного парка, было озеро, в зеркале которого отражались три пролета великолепного каменного моста. (Как сказал по этому поводу Литтон Стрейчи: «Над озером есть мост, от вида которого положительно возникает эрекция». Такая реакция, принимая во внимание обстановку и самого автора этих слов, должна возникать в ответ на демонстрацию подчинения, а не господства.) Вдали стоит сам дворец: скопление колонн, арок и башен, камень светится, как мед на вечернем солнце, золотые купола крыш сверкают на фоне апрельского неба.
Можно утверждать, что это «лучший пейзаж в Англии», чем когда-то хвалился перед своей невестой Дженни Рэндольф Черчилль, семья которого по сей день владеет дворцом: три акра жилой площади (семь, если считать внутренний двор) посреди 2100 акров парка, разбитого по проекту Ланселота Брауна Капабилити и окруженного каменной стеной длиной в девять миль. Все вместе столь грандиозно, что король Георг III однажды заметил: «У меня нет ничего подобного».