Вспомнились и слова Феи о том, что её память вполне могла быть чиста, так как оружию это не нужно. Но что-то же должно было остаться? Как дышать уж точно, иначе она бы умерла, это безусловный рефлекс, как и реакция на боль. Понимать нашу речь? Ведь иначе как ей управлять? Может сейчас она, слыша наши голоса, вспоминает всё, что было заложено? Или же в действительности, как девочка из пробирки, она имеет феноменальную память?
Интересно. Жаль, пока рано расспрашивать её, так как она с трудом произносит слова и, несмотря на лютый взгляд, ведёт себя как осторожный ребёнок, пытающийся приспособиться.
— Так… а теперь слово вместе, — подошли мы к самому важному этапу. — Мож-но.
— Мозё, — сосредоточенно повторила она.
— Нет-нет, мож…
— Мозь…
— Опять нет, — терпеливо и с улыбкой повторил я, хотя её тупость меня уже начала знатно раздражать… Нет, это не тупость, это я тупой, а девочка умная. Это я не могу понять, что она ребёнок и пытается всеми силами произнести слово, а я тут выёживаюсь. Мне даже слегка стало стыдно. — Давай-ка, мож…
— Мозь…
— Мож…
— Мозь…
— Мож… — во внеочередной раз повторил я, и о чудо:
— Мож…
— Но, — закончил я.
— Но.
— Мож-но.
— Мож-но, — повторила она.
— Ещё раз, мож-но.
— Мож-но.
— Мож-но.
— Мож-но, — повторила Соня, окончательно убедив меня, что более-менее произносит слово правильно. Я даже немного возгордился как ей, так и собой, что наши усилия не прошли даром. Наши, потому что я бы мог тут сколько угодно распинаться, если бы Соня не пыталась произнести всё правильно.
— Молодец, — обнял её. — Знаешь, ты умная девочка.
— Мож-но? — по слогам спросила она и красноречиво посмотрела на пол.
— Да, можно, только давай на тебя сначала трусы наденем, хорошо?
— Мож-но, — согласилась она.
— Не можно, а нужно, — настоятельно произнёс я, вставая с кровати.
— Нуж-но, — произнесла Моня, из-за чего я даже обернулся, слегка удивлённо посмотрев на неё. Но потом мягко улыбнулся, показывая, что всё в порядке, а то, как я читал, некоторых детей может напугать пристальный взгляд, который они не могут объяснить. Лучше сразу показать свои эмоции.
— Верно, нужно, Соня.
Вскоре пришла и Фея, которая до этого грозилась меня навестить.
— Добрый вечер, Томас.
— Да, добрый. А где Джека потеряла? — полюбопытствовал я, заглянув в коридор. Нет, никого не было там.
— Остался на пункте. Контролирует, бдит, гоняет — всё как положено. Из него получился бы хороший лейтенант, о котором ты говорил, учитывая, что он имеет вес среди остальных.
— Это намёк на то, что он в меру глуп?
— Не буду отрицать очевидное, — согласилась Фея и начала раздеваться. — Джек действительно туповат, но тоже в меру. В остальном он вполне неплох. Как человек и как работник. На людях он едва не сама серьёзность, и от обалдуйства не остаётся и следа. Знаешь, как иногда получается? Люди боятся других, стараются себя показать такими вот опасными, а кончается тем, что они превращаются в тех, кем пытались казаться.