Я хотел было броситься под единственный козырёк, который и так был забит людьми, когда передо мной остановился автомобиль. Дождь избивал его крышу. Из машины посигналили несколько раз. Приглядевшись, я заметил на дверце белого ангела. Это была машина Абрамова.
* * *
Я сидел за столом, укрытый однотонным бежевым пледом, и шевелил пальцами ног в меховых тапках. Выпив пол-литра чая, я теперь дожидался кофе, который должна была принести секретарша Ира.
На первый взгляд офис Абрамова ничем не напоминал о смерти. Светло-серые стены, светло-серые жалюзи, кулер и мониторы, и белые придвинутые друг к другу столы. У маленьких окон горшки с ярко-оранжевыми цветами. Но когда дверь в кабинет открылась, выпуская Иру, я заметил ангела за её спиной. Это был хищный ангел с твёрдым, как из слоновой кости, лицом без глаз. Зато с длиннющим и острым носом. Его тончайшие руки были вздёрнуты, а пальцы разведены так, будто эта нелепо сложенная кукла сама, как кукловод, дёргает всех вокруг за нитки.
Ангел подпирал собой широкий стеклянный шкаф с однообразной одеждой. Квадратики белых рубашек, завёрнутых в целлофан, пиджаки на крючках, лёгкие туфли. Это был обыкновенный набор вещей, как будто офисных, и всё же сразу было понятно, что для живых такие не делают.
Ира грубо поставила кофе, пролив несколько капель на блюдце.
— Кофе страшно вкусный, — предупредил Абрамов. — Из-за воды.
Для меня было достаточно, что он был горяч. Это делало любой кофе идеальным.
— Мы поставили новый фильтр, французский. Стоит в пять раз дороже нашего, но оправдывает каждую копейку, да, Ириша?
— Каждую, Илья Иванович, — сказала девушка.
— Я тебе нос откушу, Ириша, — пообещал Абрамов.
— За что-о-о? — удивлённо подняв бровь, спросила секретарша с ужасно не шедшим ей манерничаньем. Лицо у неё было бледное, чуть отёчное, волосы забраны, на ногах толстые непроницаемые чулки.
Странные игры были у Абрамова с секретаршей. Возможно, просто интрижка, а может и нет. В любом случае от их диалога сделалось не по себе, захотелось встать и уйти, но ещё больше хотелось пить и не быть на улице.
Никак не получалось согреться, а вот Абрамову было так жарко, что он даже снял пиджак, обнажив пухлые плечи. Захотелось опять посмотреть на жуткого ангела, но дверь была заперта. Я взял со стола буклет, и океан гробов на любой вкус и цвет разлился на каждой странице. Этих страниц было больше ста. Коричневые, белые, рыжие и даже сиреневые. Я всё листал, надеясь найти гробы в форме гоночных машин.
Секретарша не уходила, стояла и с вызовом глядела на меня как на громоздкий советский гарнитур, доставшийся от свекрови. Ветер поднимал занавески и вносил кисловато-сырой запах улицы. За окном носились предметы из опрокинутой мусорки, пытался прорваться сквозь дождь одинокий человек без головного убора, но ноги его подгибались, а сломанный зонт метался во все стороны.