Когда уже почти совсем приблизился, что-то булькнуло под ногой, как будто наступил в суп. Его чёрно-седые волосы свисали как и прежде, лица было не разглядеть, только бледный клочок носа и подбородка, но мне показалось, что на губах у великана издевательская полуулыбочка. Он продолжал снимать. Нас разделял забор, покрытый капельками, как потом. Я взялся за прутья двумя руками.
— Здравствуйте. А можно вопрос? Что вы снимаете?
Задрав голову, я заметил глаза, непроницаемые, как у насекомого. Вспомнил, что гиганты умирают раньше обычных людей из-за слабого сердца. Такая же судьба ждёт огромных собак породы дог.
— Вы снимаете документальный фильм? Если да, я подыграю. Вы меня слышите?
Тут я не выдержал и попытался схватить телефон. Расстояние было небольшое, и всё-таки у меня не получилось, только ногти скользнули по корпусу — он сделал шаг назад, сразу же став недосягаем, но всё же убрал телефон в карман.
— Я вам творческий настрой сбил?
Гигант, убрав телефон в боковой карман, убрал и улыбку и, повернувшись с чрезмерной для пузатого великана живостью, пошёл прочь вдоль забора. Какое-то время я шёл за ним по инерции, хватаясь за каждую перекладину. Я примеривался, думая пролезть между балок, хотя совершенно не представлял, что сделал бы, если бы всё-таки это мне удалось. Но гигант избавил меня от такого соблазна и, ещё раз свернув, пошёл в кусты. Секунд через десять уже казалось, что никакого великана в плаще и не было — ни шелеста веток, ни хруста, и никаких теней. А я как будто просто, вцепившись в забор, орал на деревья.
В атмосфере что-то происходило — может, вспышки на солнце, или просто погода менялась. На меня капнуло. Снова взглянул на небо — его уже совсем заволокло тяжёлыми гнойными тучами. Вдруг со стороны тропы здоровья выскочила группа старух с палками для скандинавской ходьбы и побежала к выходу. Но ни им, ни мне было не успеть. Прогрохотал гром, и тучи без всякого перехода обрушились ливнем.
Я не разобрался, куда прятаться, а одежда намокла в одну секунду, листья, пакеты, фантики, всё полетело в меня, парк почернел, вода захлестала по лицу пощёчинами, что-то попало в рот. Я почувствовал запах ели и вкус химии. Ливень бил по немощным спинам старух, но они продолжали бежать и вскоре скрылись за поворотом.
Я побежал за ними, чуть не поскользнулся несколько раз, дорога прыгала из-под ног, как змея, дождь стегал плетью, шёл и сверху, и сбоку, и как будто бы даже снизу. Послышалось железное дребезжание. Только выбравшись наконец из парка, я понял, что это дрожали крыши гаражей, готовые в любой момент слететь, как большие стальные птицы. В лужах бешено лопались пузыри.