«Даже родная тетя, она же секретарь суда, не поверила племяннику», — произнес голос за кадром. Родная тетя не поверила, а я могу допустить такую вероятность. Что, если мой насильник и правда не участвовал в групповом убийстве потому, что никакого группового убийства не было? Парень на видео утверждает, будто он не трогал девушку. Вдруг Игнатов говорит правду? Предположим, Елизавету Васильеву изуродовал и убил мой насильник? Увидев результаты пыток, которым он подверг жертву, следователи могли решить, что это преступление совершили несколько человек. Разве сложно найти в окружении молодой девушки непутевых друзей и выбить из них признание?
Допустим, все так и было. Но как узнать, кто именно мог подставить парней? Для начала неплохо было бы узнать версию так называемого «зачинщика», единственного, кто не признался. Тем более именно Евгений Игнатов был близко знаком с убитой, а значит, должен знать, кто из ее окружения мог это сделать. Жалко, что он не завел страницу в соцсети, как его друг. Зато я знаю, что его тетя была секретарем суда, а еще у меня есть протокол, в котором наверняка должно быть ее имя.
Я открыла сохраненный документ. В самом низу страницы стояла подпись: Тишкова Валерия Николаевна. Ну, друг Гугл, ты-то хоть меня не поведи. Шестнадцать лет спустя секретаря суда с таким именем в Москве не было, зато нашлась судья. На фото была та же женщина с мелированным каре, что давала интервью новостям, только значительно старше и полнее. Похоже, отрекшись от нерадивого племянника, тетя неплохо поднялась по карьерной лестнице. Естественно, на официальных сайтах нашелся ее рабочий телефон, по которому ответит помощник. Не пойдет. Дело личное, и к тому же не слишком приятное, а значит, мне нужен номер ее мобильного.
Итак, что мы о ней знаем: сорок восемь лет, двое детей, в разводе. Еще не старая, судя по укладке и гораздо более качественному макияжу, чем на видео, начала следить за собой. У судьи наверняка нет времени на настоящую личную жизнь, а значит, исходя из моего опыта общения с ученицами-разведенками, должна быть виртуальная. Я вбила ее имя в поиск трех самых популярных соцсетей. Ничего. Понятное дело, статус судьи не позволяет светиться в Интернете. Тогда как поступит свободная, жаждущая внимания поклонников, особенно кавалеров юности, женщина? Зарегистрируется под девичьей фамилией.
— Хоть бы она тоже была Игнатовой… — скрестила пальцы на удачу я. — Капелька везения мне бы сейчас не помешала. Совсем чуть-чуть, для разнообразия, ну пожалуйста… Есть!
На фото профиля во «Вконтакте», подбоченившись, стояла Валерия Николаевна. Вместо судейской мантии на ней была блузка с декольте и юбка до середины бедра. Завершали картину синие ботфорты. Остальные фотографии оказались гораздо скромнее. На половине из них были полноватая женщина чуть за тридцать и парень лет двадцати пяти с длинным, явно когда-то сломанным носом. Скорее всего, те самые дочь и сын, ради безопасности которых она не согласилась помочь племяннику.