— А как же муж? — насмешливо спросил Михаил, однако на лице его не мелькнуло и тени улыбки. Руки мужчины были напряжены, кулаки сжаты.
— Я на допросе? — Рита уселась в кресло напротив, пождав ноги и скрестив руки на груди. — Говорила же, что развожусь. Я не шутила.
Михаил устроился на диване и пытливо посмотрел на неё, словно ожидал, что сейчас она сломается и скажет что-либо, что можно будет использовать против неё же в будущем. Рита заметила, как его взгляд опустился ниже, и лишний раз порадовалась, что запахнула халат. Хотелось спрятаться, и одновременно от этой мысли бросало в жар. Шёлк жёг обнажённую кожу плеч и бёдер не хуже шерсти.
— С тобой вообще лучше не шутить, — сухо парировал Михаил. — Борис уверял, что схема принадлежала тебе. Вполне возможно, он преуменьшил своё участие. Обычное дело, когда припирают к стенке, но и тебе я не верю. Нельзя жить с интриганом и остаться белой и пушистой. Вы стоите друг друга.
— Я не собираюсь оправдываться, — Рита поджала губы и встала, на минуту обнажив бедро почти до самого верха, отчего почувствовала себя хуже некуда. Сейчас он решит, что девушка сделала это нарочно. — Не перед кем, да и не в чем. Съехать я не могу, согласно брачному договору мне не достаётся почти ничего. Только свобода. И Геннадий Павлович это знает!
Рита отошла к окну, спрятавшись за жёлтыми занавесками, отгородившись от всего, включая собственные разрозненные чувства и желаний, возникшие так некстати. Ноги дрожали, хотелось закутаться в плед, оставшийся лежать на том диване, и, выпив снотворного, забыться до утра в тёмном липком нигде.
— Я верну тебе деньги за съём квартиры, — холодный голос прозвучал почти над самым ухом. Рита вздрогнула, но отстраняться было некуда. — Останется только расплатиться за свою долю — и всё. Геннадий Павлович, как ты справедливо заметила, всё знает. Думаю, вину можно разделить напополам с мужем. Тысяч двадцать долларов не такая уж большая цена за разрушение чужого дела, не так ли?
— У меня их нет, — выпалила Рита, похолодев от ужаса. Снова долги, теперь уже собственные. Вернее, доставшиеся от мужа. Когда-нибудь она вообще сможет освободиться от долга?!
Девушка понимала, что обычно так и бывает. Вероятно, Борис вместе с партнёром Рябинина решили обмануть того, поделив барыши, а теперь в эту липкую, дурно пахнущую жижу оказалась втянута и она. — Я не имею отношения к этому.
Конечно, он ей не поверит.
— Продай драгоценности. Думаю, даже на приличную жизнь останется, — последовал ответ, хлестнувший подобно плети.
— А давайте я их вам просто отдам? Тогда мы в расчёте? — Рита обернулась и отдёрнула занавеску, чуть не столкнувшись с Михаилом. Её лицо горело, но уже не от стыда, а от желания швырнуть ему деньги в лицо и навсегда забыть об этой истории. Взять бы их ещё где-то!