Алексей кивнул, и доктор Боткин позволил мне разложить прибор на ногах брата, пока тот нагревался.
Затем он собрал свои вещи и вышел из комнаты. В миг, когда дверь закрылась, Алексей спросил:
– У тебя есть заклинание, Настя? Я хочу поправиться как можно скорее.
Я сунула руку в карман юбки и вытащила маленькую жестянку.
– Только одно. Я использовала на него последние колдовские чернила и не знаю, как сделать еще. – Вообще удивительно, что мне повезло отыскать бутылочку чернил в этом заброшенном губернаторском доме.
Я отвинтила крышку. На дне, на тонкой металлической пластинке мерцало подобно радуге сквозь покрытое брызгами окно или мыльному пузырю под солнечным светом единственное начертанное слово. В жизни мне попадалось множество чарующих зрелищ, но колдовские чернила относились к самым любимым.
Облегчение – единственное заклинание, которым я владела. Облегчение.
– Оно снимет боль, но не исцелит тебя.
Алексей кивнул.
– Это позволит мне немного расслабиться. Все равно поможет.
Я бросила осторожный взгляд на дверь, прежде чем провести пальцем по дну жестянки; слово изогнулось и приклеилось к моей коже. Я переместила заклинание на кожу Алексея – спиралевидный, подобный улитке, след мерцающих чернил.
Брат сжал зубы под моим легким прикосновением.
– Облегчение, – прошептала я.
Искрящиеся чернила впитались в кожу Алексея. Он облегченно вздохнул и расслабленно утонул в подушках. Я сунула пустую жестянку обратно в карман юбки, сердце бешено колотилось. Большевики не поймали нас.
– Подействует через несколько часов. Потерпи. Скоро ты поправишься достаточно для путешествия, – улыбнулась я, пылая от собственной мятежности: еще бы, использовать заклинание прямо под носом врага. – Теперь уже скоро.
– Мы все еще позади, – вздохнул Алексей. – Я – обуза.
– Тише! – Я щелкнула мизинцем по его плечу. – Ты не такой уж толстый, чтобы быть обузой.
Он округлил глаза, и я опустилась на колени у его постели.
– Только вообрази, – таинственно сказала я, – мама и папа оставили нас вместо себя для выполнения секретной миссии.
Алексей вскинул голову в ответ на эту игру.
– Миссия шпионажа.
– Миссия озорства.
– Миссия… магии.
Его серо-голубые глаза расширились.
– И представь себе: мы и в самом деле скоро станем их спасением! Как мы уже обсуждали, доктор Боткин выводит из строя большевиков.
– Браво, доктор Боткин, – разразилась я аплодисментами, и мы оба тихонько рассмеялись, вообразив нашего дорогого доктора, орудующего стетоскопом как оружием.
Почти так же стремительно, как рассмеялся, Алексей стал серьезным, и его лицо вытянулось.