. Но это всего лишь укол. Нервно сглотнув, я поняла, что горло не пострадало. Я выпрямилась, сердце билось в ритме песнопения.
Алексей, Алексей, Алексей.Я отвела руку назад и метнула камень. В отличие от папиного пресс-папье, на этот раз прицел был идеальным.
Может быть, мой вздох, или свист камня в воздухе, или предвестник поражения, летящий в его сторону… но что-то насторожило Юровского. Солдатские инстинкты заставили его пригнуться.
Камень просвистел мимо его головы и пролетел в окно, отсекая верхнюю часть флакона с моим заклинанием памяти. Стеклянный пузырек покачнулся… а потом свалился с подоконника, исчезнув в кустах под окном.
Я не замерла в попытке осмыслить неудачу. Понимала, что упущу единственный шанс. Поэтому к тому времени, когда Юровский выпрямился и развернулся к нападавшему, я уже подобралась к его ногам и поднялась с ножом в руке.
Алексей, Алексей, Алексей.
– Как? – прорычал Юровский. – Почему ты не умерла?
– У меня есть предназначение. И не тебе его отменять.
Дикий и беспощадный, Юровский бросился на меня. Я взмахнула ножом перед собой. Он встретился с плотью, но затем выскользнул из моей руки. Комиссар швырнул меня на пол. Его вес выбил воздух из моих легких, и мужчина выпрямился, удерживая меня на месте.
– Не знаю, какое заклинание ты использовала, чтобы выжить, но я прикончу тебя.
Его кулак коснулся моего лица, и чернота на секунду заслонила все вокруг.
Я впилась ногтями в кожу на его лбу, но он ударил меня снова. Все это время мой разум продолжал кричать: «Алексей умирает!»
Юровский схватил меня за горло мощными руками и сжал так, словно хотел размозжить мою шею. Воздуха в легких почти не осталось. Грудь моя тяжело вздымалась. Но теперь, когда его руки были заняты, мои оказались свободны.
Можно схватить его за запястья.
Можно добраться до его глаз. Но дикая ярость противника подсказывала: никакая боль не остановит его.
Поэтому я потянулась за ножом. Забросила руки за голову и пальцами попыталась нащупать его. В мыслях молилась, попутно брыкаясь ногами. Если не найду оружие в течение нескольких секунд, мои мышцы просто сдадутся. Разум отключится. И мой брат умрет.
Юровский сдавил сильнее. Перед глазами поплыли цветные пятна.
Я успела прочитать половину молитвы, прежде чем пальцы нащупали металл вместо дерева.
Схватив клинок обеими руками, я ударила Юровского в лицо.
Никто не способен выдержать удар ножом в глаз. Комиссар вскрикнул и отшатнулся. Мои руки все еще сжимали лезвие, струилась моя кровь, хотя боли пока не было.
Я вскочила на ноги, пытаясь отдышаться и восстановить зрение. Юровский потянул меня за край юбки, вцепился в лодыжки, пытаясь сбить с ног. Я вырвалась и ударила его в висок каблуком. Он обмяк.