Я хотела забрать нож и вонзить ему в грудь. А затем смотреть на вытекающую из врага кровь подобно тому, как страдал Алексей. Но это была бы ложная победа. Смерть Юровского не являлась конечной целью. Еще нет.
Алексей, Алексей, Алексей.
Я переступила через его тело, стремясь к подоконнику. Схватила заклинание для брата и помчалась к кровати. Рубашка его была расстегнута, но кровь сплошь покрывала кожу. Я перевернула бутылку и разлила магические чернила по его груди сверху вниз.
В последний отчаянный момент я остановила струю, сохранив крошечную каплю. Все во мне хотело вылить остатки на брата, но я слышала его голос в своей голове, который требовал, чтобы я сделала для Дочкина все, что могу.
Ладонями я наложила заклинание на тело Алексея и его раны, убедившись, что оно, насколько возможно, покрыло кожу.
– Романова, Романова, Романова, – пробормотала я, надеясь ощутить приток магии от действия заклинания.
Я не чувствовала ничего, кроме забуревших лоскутков надежды.
Поспешила к телу Дочкина и перевернула его на спину, не уверенная, что он вообще жив. Затем вылила последние капли мощного исцеляющего заклинания прямо на его перерезанное горло.
– Романова.
Пожалуйста, Господи. Похоже, это единственная молитва, слетавшая с моих уст в эти дни. Я оставила Дочкина на волю чар и вернулась к брату. Склонилась над ним – молилась над ним – но, казалось, ничего не происходило. Дыхание не учащалось. Чернила не проявляли своего действия. Алексей лежал с распахнутым ртом, но не дышал.
– Действуй, – прохрипела я. На мгновение привстала на цыпочки, прежде чем перейти к другим исцеляющим заклинаниям. Нужно позаботиться и о собственных ранах, коих множество. Я сняла крышку с жестянки, на которую показывал Дочкин, и приложила кусочек магии к Зашу, второй – к Дочкину. Вдруг это заклинание сможет соединиться с последними каплями предыдущего? Одно досталось Джой, обмякшей у стены. Я понятия не имела, как магия действует на животных, но попробовать стоило.
Наконец, очередь дошла и до меня.
Порезы на ладонях жгло, когда они запечатывались, но полностью не заживали. Другие части моего тела – шея, ребра, ноги, лицо – тоже протестующе заискрились болью. Закончив, я вернулась к Алексею. Никаких видимых изменений. Чернила заклинания даже не проникли в его тело. Они скользили по крови подобно масляной пленке.
Я опустилась на колени и хотела взять его за руку, но потом вспомнила, что Дочкин говорил: «Не беспокоить его тело». Потому прижалась лбом к покрывалу рядом с братом и прикрыла глаза.
– Пожалуйста, о, пожалуйста. Не оставляй меня.