Заш сделал несколько глубоких вдохов и обнял меня.
– Я… не понимаю.
– Разве? – Я небрежно смахнула слезы рукавом. – Он никогда больше не будет охотиться за нами. Не станет нам мстить… не пойдет против мастеров заклинаний, которых убивал раньше. Он уже не комиссар и не большевик. Мы свободны.
– Не поступай со мной так! – воскликнул Алексей с постели. – Я, беспомощный, валяюсь здесь. А что, если бы ты сама использовала это заклинание? И превратилась бы в пустоголовую Настю?
Я усмехнулась брату, который приподнялся на локте.
– Прошу прощения, мой царь.
Он округлил глаза и мрачно посмотрел на спящего Юровского.
– Мы свободны от него. – Он решительно кивнул мне в знак одобрения. – Папа был бы доволен.
На душе у меня потеплело. Я сделала первый шаг к прощению Юровского. Освободила от тяжести его собственных поступков. Вырвала вражеские когти из своего сердца и стерла их в порошок. Неважно, раскаивался ли он когда-нибудь, сожалел ли об убийстве моей семьи той ночью, мне придется простить его. Иначе погибну от постоянных терзаний.
В сравнении с освобождением от моей ненависти к Юровскому прощение Заша казалось светом надежды и свободы в моем сердце, а не бременем.
– Я горжусь тобой, – шепнул Заш.
Дочкин никак не прокомментировал ни мой выбор, ни то, как я использовала его заклинание.
– Натянем на него крестьянскую рубаху, дадим мешочек денег и отправим в деревню, подальше отсюда. Но пока пусть спит. Благодаря заклинанию он не проснется еще несколько часов.
Дочкин протянул руку к Зашу. Тот помог ему подняться на ноги, оба хрипло дышали от усилий. Дочкин пощупал свое зажившее горло, потом вытянул шею.
– Не хочу показаться нескромным, но я сотворил прекрасное заклинание. – Он отряхнул руки и огляделся вокруг.
Кровь превратила деревянный пол его дома в багровое озеро с алыми струйками течений, расползавшихся по трещинам. Осколки стекла от разбитых бутылок с заклинаниями засыпали кухню.
– Ну что, приступим к уборке? – предложила я, хоть и не чувствуя в себе сил вновь нырнуть в липкую кровь с ведром и тряпкой.
– Нам всем не помешало бы отдохнуть… и поесть.
– Сначала поесть, – оживился Алексей, усаживаясь в постели. Боже, насколько ему было лучше!
Прерывистый, ритмичный топот маленьких лапок раздался из-за койки. Джой, тяжело дыша, прихрамывая, появилась в поле зрения. Она тихонько тявкнула. Я рассмеялась, а что еще оставалось делать?
– Ах ты, жизнерадостный маленький спаниель!
Я подхватила собаку и устроила на коленях у Алексея, после чего присела рядом.
Многие часы мы с ним проводили вместе – он в кровати, я рядом с нею. Но сегодня Алексей наконец встанет с нормальным самочувствием, не живя взаймы.