Алексей печально кивнул, отставляя в сторону уже вторую порцию ягод с молоком.
– Ему понравилось бы, но он не остался бы. Не с нынешними волнениями.
– Пожалуйста, объясните.
Дочкин сложил руки на столе перед собой.
Алексей поднял голову.
– Я хочу попросить вас о помощи, мастер заклинаний. Вы исцелили меня, что подтверждает вашу преданность. Но согласитесь ли вы служить мне?
Дочкин заинтересованно спросил:
– Каким образом, царевич мой?
– Мне хотелось бы встретиться с Белой армией. Они привлекают на службу мастеров заклинаний в надежде на их помощь. Вы знаете многих мастеров по всей стране. Вы самый могущественный из них. Приглашаю вас вступить в борьбу. Хоть я и не ваш царь, но по-прежнему солдат своего народа. И я знаю, что вы тоже.
У меня не получалось прочесть мысли Дочкина по выражению лица. Но гораздо больше мне хотелось понять Алексея. Он готов вернуться на передовую. Помочь своим однополчанам и своей стране единственным возможным теперь способом. Пойти задуманным путем.
Я не была создана для подобного. Сама мысль о том, чтобы вернуться к борьбе и покинуть это место, вызывала у меня желание спрятаться под кровать.
– Я много лет ждал, когда вы войдете в мой дом, – заметил Дочкин. – И понимал: как только вы придете, настанет пора уйти мне.
– Так… вы присоединитесь ко мне?
– В вашем распоряжении.
– Нет, по моей просьбе. Я не стану приказывать вам оставить свою жизнь и следовать за мной.
– Вот почему я присоединюсь к вам, юный царь.
– Алексей.
Глаза Дочкина блеснули.
– Алексей.
Они пожали друг другу руки и обменялись улыбками. Я видела, как возникает связь между старым мастером заклинаний и юным мальчиком, который не позволил болезни заставить себя отказаться от мечтаний и долга.
⁂
Мы смогли вернуться в дом, чтобы забрать толстые одеяла и раскинуть их на траве. Дочкин достал из шкафа крестьянскую рубаху со штанами для Юровского, а Заш занялся перевязкой ран комиссара. Я с нетерпением ждала момента, когда мы избавимся от него. Казалось несправедливым, что он сможет начать новую жизнь. Ведь я еще не уверена, что буду делать с собственной судьбой.
– Берите одеяла и выходите, – скомандовал Дочкин.
Мы с Алексеем вышли обратно на свет. Я все еще беспокоилась, глядя, с какой легкостью он движется. Слишком долго я видела брата прикованным к постели. Все это могло повториться в любую минуту – после единственной поездки или несчастного случая. Но мне стоит позволить ему жить, рисковать и страдать.
Потому что мы все рискуем не справиться с происходящим. Боль может поразить любого в одно мгновение. Но даже то, что по Алексею неприятности ударят сильнее и стремительнее, не пугало его.