В десять тридцать, утомленная императрица, не выдержав, удалилась отдохнуть. Потемкин имел покои в ее дворцах, такожде, как и Екатерину всегда ждала спальня в его жилище. Комната императрицы находилась в том же крыле, что покои Светлейшего князя. Дверь, спрятанная под ковром, вела в спальню и кабинет Потемкина. Его спальня была проста и уютна, со стенами, обитыми однотонным серо — голубым шелком. Протасова раздела Екатерину и подала тонкую, голубого цвета, французского шитья, ночную рубашку, которая была когда-то подарена Потемкиным. Хозяин дома тоже незаметно поднялся наверх. Протасова еще раскладывала платье государыни. Потемкин полоснул ее взглядом, и она быстро исчезла за дверью. Он опустился на колено перед постелью Екатерины, но она, усталая, уже посапывала. Губы ее как-будто улыбались. Не желая ее разбудить, Потемкин лишь слегка коснулся их.
В полночь Екатерина вышла к ужину в приподнятом расположении духа, и юные танцоры повторили для нее две кадрили. Стол императрицы, поставленный на возвышении, был окружен сорока восьмью вельможами. Екатерина окинула взглядом все четырнадцать столов, расположенных вокруг ее царского стола. Все они освещались шарами из белого и синего стекла. На одном из них высились огромный серебряный кубок и две вазы.
— Каковые дивные вазы и кубок! — паки восхитилась Екатерина. — Откуда они у вас?
— Тоже из коллекции герцогини Кингстон, — последовал ответ Потемкина. — И они принадлежат вам, Ваше Величество: завтра же они будут в ваших покоях, государыня-матушка!
Екатерина благосклонно, улыбнулась.
— Вы весьма щедры, Светлейший князь!
Князь паки, глубоко и почтительно склонился пред ней:
— Кто может сравниться с вашей щедростью, кормилица моя! Я бы охотно преподнес к вашим ногам весь мир, государыня-матушка!
Князь Таврический сам прислуживал Екатерине за креслом, пока она настоятельно не упросила его сесть рядом. После ужина музыка и танцы возобновились. Екатерина с умилением наблюдала за повзрослевшими внуками.
— Через год женю Александра, — поделилась она с князем.
Потемкин не ложно удивился:
— Не рано ли, Ваше Величество?
— А что, разве он не ладно развит? Да и принцессу я уже присмотрела для него.
— И кто же оная счастливица?
— Принцесса Баденская, Луиза-Мария-Августа.
Потемкин, поморщив лоб, согласно кивнул:
— Вы, Ваше Величество…, вы ему мать, вам виднее, когда и на ком его женить.
Они еще долго перешептывались, доденже, в два часа ночи, Екатерина, наконец, встала, чтобы уехать.
Князь упрашивал её остаться еще. Императрица возразила:
— Все, милый мой друг, не в силах я более. Не забывай колико мне лет, дорогой мой.