— Конечно, Ваше Величество, как токмо изволите приказать. С пребольшим удовольствием!
Уходя с императрицей, Марья Саввишна, бросив жалостливый взгляд на Голицину, заметила:
— Вид безрадостных бессарабских степей был совершенной новостью для бедной молодой графини. Воображаю, как ей было тоскливо.
Екатерина возразила:
— Зато как порадовали ее на краю земли возгласы русских офицеров!
Записки императрицы:
Доложили мне, между прочим, что в доме нашего Дон Гуана, графа Безбородки живет Ольга Дмитриевна Каратыгина, кою он называет не иначе как Ленушка. Якобы она родила от него дочь Наталию.
* * *
Вечером, перед сном, Платон Александрович вдруг заговорил о женитьбе своего брата Дмитрия. Понятно: ее любимец желает от императрицы достойный подарок для новобрачных.
— Кто же его избранница?
— Прасковья Александровна Вяземская.
— Дочь обер-прокурора?
— Она самая.
— Достойная партия!
Екатерина подумала, что, наконец, несимпатичные дочери ее верного прокурора начинают выходить замуж. В прошлом году, вышла замуж за графа Толстого, старшая из четырех сестер, названная в честь нее, Екатериной.
— Прасковья, пожалуй, самая приятная на вид девушка.
Платон фыркнул:
— Да уж! На мой взгляд, одна из ее сестер, Анна, похожа на мою обезьянку.
Екатерина была такого же мнения, но вслух оного не произнесла.
— Как ни странно, милый мой Платоша, сия Анна в позапрошлом году вышла первой из сестер замуж за неаполитанского посланника герцога Антонио Мореска Серра-Каприола.
Платон паки фыркнул:
— Еще бы! Девица с таким приданным! Держу пари, сей итальянец такой же, как моя мартышка.
Екатерина, улыбнувшись, полюбопытствовала:
— Прасковье сейчас лет восемнадцать?
— Да. Дмитрий на шесть лет ее старше.
— Что ж повезло ей. Дмитрий — прекрасный человек!
И в самом деле, Дмитрий Александрович, таковой же замечательный красавец, как и все в семье Зубовых, знатно отличался в своем семействе: не было в нем никаких амбиций, довольно молчаливый, обходительный, не выпячивающий себя, он показался Екатерине самым умным из них.
— Отпразднуем свадьбу здесь во дворце? Она ведь моя фрейлина.
Зубов сделал сожалительное лицо:
— Хотелось бы, но мать ее, княгиня Елена Никитична, желает учинить свадьбу в своем дворце на Итальянской улице, а венчать в собственной усадебной церкви.
— В церкви «Кулич и Пасха»… Давно я там не была. А дворец у них весьма достойный. Бывал ли ты у них?
— На днях, — небрежно ответствовал Платон. — Интерьер дворца великолепен, на мой вкус.
— Что ж, моему обер-прокурору осталось позаботиться теперь о счастье своей последней дочери, Варваре Александровне.