С арестованными удалось сговориться быстро — Мечислав Николаевич напомнил Иванюшенко про труп учителя, про которого все впопыхах позабыли, и тот дал согласие успокоить народ и уплыть со станции со своими соратниками с ближайшим пароходом, который должен был прибыть утром следующего дня.
Получилось так, что с этим же пароходом отправляли и тело Шереметевского. Казакам пришлось чуть не силой прокладывать дорогу траурной процессии сквозь плотную толпу. Однако, надо отдать толпе должное, лишнего никто себе не позволил — народ провожал ненавистного начальника станции, его плачущую вдову и испуганных детей молча. Зато, когда к пристани подошли главари бунтовщиков, толпа заревела. Не обошлось без митинга, из-за которого пароход простоял на рейде лишние полчаса. Когда же высылаемые наконец уселись в фелюгу, с берега дружно грянуло:
Отречёмся от старого мира!
Отряхнем его прах с наших ног!
Нам враждебны златые кумиры;
Ненавистен нам царский чертог!
Кунцевич и Неволин стояли в это время на террасе ресторана.
— Довели страну, — участковый яростно потушил окурок в пепельнице, — с бандитами ничего сделать не можем!
— То ли ещё будет, Павел Григорьевич, то ли ещё будет…
Помолчали.
— Кого секундантом возьмёте? — спросил капитан, — если желаете, я — к вашим услугам.
— Что? А! Спасибо конечно, но я в секундантах не нуждаюсь.
— То есть как? Правил поединка предписывают…
— Да какой поединок, увольте, не будет никакого поединка. Забудет Курдюмов меня вызвать, вот увидите, я эдакий тип людей прекрасно знаю.
— Так сами его вызовите!
— Что ж я вам такого сделал, что вы смерти моей хотите?
— Вовсе не хочу! Неужели вы думаете, что эта штафирка победит полкового призёра?
— Вы, что наш разговор подслушивали?
— Невольно. У нас стены меж кабинетами в дюймовую доску, а уши я не затыкал. Вы, кстати, в каком полку служили?
— Ни в каком. Я жребий не вытянул[87], и револьвер в руках плохо держу. Стреляли мы как-то в полицейском резерве, так я ни в одну мишень не попал. А сказал я про призы только ради того, чтобы этот горячий кавказский человек немного успокоился. Давайте через час, когда толпа разойдётся, вдоль берега прогуляемся, обсудим дела наши грешные.
Глава 12
Если не они, то кто?
— Убийств в мире каждый день происходит сотни, но основные причины для их совершения можно пересчитать по пальцам одной руки. Самая распространённая, по крайней мере у нас в России — это ссора, обычно после совместного возлияния. Далее идёт корысть. Третий повод — ревность, четвёртый — месть. Потом идут разные маниаки и революционеры-террористы, причём оба этих рода убийц друг друга стоят и мало чем друг от друга отличаются, по моему сугубо личному мнению. С большей долей вероятности нам удалось выяснить, что Леонид Алексеевич не был жертвой политических. Про маниака мы тоже говорить не будем — маниаки обычно действуют в одиночку, а мы нашли на месте происшествия гильзы по крайне мере от двух различных ружей. Остаётся четыре причины: ревность, ссора, месть и корысть. Что вы скажете про первую? Как, ходок был Шереметевский?