— Изумительно, ваше благородие! Служим сами по себе — потому как пристав наш в участке бывает только в день получки жалования, а в остальное время его можно где угодно увидеть, но только не на службе. Спит до обеда, затем кушает с возлияниями в ресторанах, потом в весёлый дом отправляется, и так целыми днями. Месяц назад в Летнем саду гулял вечером пьяный с двумя известными всему городу проститутками, причём облачен был в полную форму, даже при шашке. В это время дьякон Андреевского собора Зрелов мимо шёл, и сделал их благородию замечание, мол, не пристало вам, Андрей Исаич в таком виде на публике появляться. Кабанов — дьякону сразу в рыло, Зрелов бежать, а пристав его за гриву ухватил да клок волос и вырвал. И все это в праздничный день, когда сад был полон публики. На следующий день в газете «Котлин» фельетон на эту тему появился, такой знаете ли, в виде басни, иносказательный. Андрей Исаевич явился в редакцию и надавал репортёру, фельетон писавшему, по шее. Редактор и дьякон обратились к полицмейстеру с жалобой, и тот строго Кабанова наказал — отправил на три дня под домашний арест. А пристав, арест отбывая, полный дом друзей да блядей созвал, ух и праздник они там устроили! Вот такой он, наш пристав. Овсянко за него всю работу делает, а пристав жалование получает и мзду от обывателей.
— Ну и полицмейстер у вас! Давно он в должности?
— Пять лет уже. — Помощник пристава понизил голос и перегнувшись через стол приблизил своё лицо к Кунцевичу. — От него весь город стонет, всё полицейское управление. Кроме тех, конечно, кто сумел с господином Шарафовым общий язык найти.
— И кто же это?
— Люди разные. Особенно благоволит он содержательницам притонов разврата[26]. Вы, знаете, конечно, что по существующим правилам эти заведения не могут помещаться в близком расстоянии от храмов и разных богоугодных и воспитательных учреждений. Старые притоны в Кронштадте все были устроены с соблюдением этих правил, но с течением времени появилось несколько новых богаделен и учебных заведений, в виду чего большинство прежних притонов по своему местонахождению правилам уже не удовлетворяли. Кроме того, в домах терпимости нельзя торговать крепкими спиртными напитками, только портером и пивом, да и то до двух часов ночи, а под большие праздники и в дни таких праздников торговля там и вовсе запрещена. При прежнем полицмейстере правила более-менее соблюдались, но с поступлением в должность Шарафова, положение стало быстро меняться. Дом терпимости может быть открыт только с разрешения полицмейстера и с уведомлением военного губернатора, участковые приставы периодически обязаны притоны проверять. Шарафов же, разрешая новый притон, губернатору о нём ничего не докладывает, приставам приказал домами терпимости вовсе не заниматься, сам всё контролирует, сам карает и милует. Сейчас там не только пиво подают, но и вино, по три рубля за бутылку, и даже коньяк с водкой. Недавно в притоне «Мурашевка» случилась драка и одному из гостей, офицеру, проломили голову. Пристав Фрейганг, прибыв по вызову нашёл кучу нарушений. В притоне, как показали свидетели, посетители несколько раз резали друг друга, одну проститутку выбросили из окна, а уж вино с водкой ручьями текли. Обо всем этом Фрейганг доложил полицмейстеру, на что Шарафов сказал: «проходите мимо». Притон он всё-таки закрыл, но тот открылся буквально через неделю. Говорят, это обошлось содержательнице в тысячу. До Шарафова у нас было восемь притонов, а сейчас их два десятка! Полицмейстер разрешает открывать новые всем, у кого есть деньги. В прошлом году в нашем участке некая госпожа Могилевская открыла заведение под названием «Порт-Артур». Расположился этот самый порт прямо против дома для призрения вдов духовенства военного ведомства и в двадцати саженях от частной школы. Соседи — домовладельцы два раза подавали прошение губернатору не дозволять открытия, но ответа не получили. Владелица школы обращалась даже к отцу Иоанну за содействием, но и это не помогло. А через месяц после открытия, там произошло столкновение между фабричными рабочими и другими лицами, во главе которых был муж хозяйки. Из заведения драка перешла на улицу, досталось и городовому, а одного из участников отправили в больницу с тяжёлыми поранениями. И что вы думаете? Шарафов объявил хозяйке простой выговор, притона не закрыл, а напротив, вскоре дал разрешение торговать до четырёх часов утра.