— Господи, Боже мой! — Филиппов размашисто перекрестился. — После такого приключения интеллигентная женщина должна свалится в нервной горячке.
— Вот поэтому то я и хочу сделать на этот предмет запросы всем столичным врачам. Также надобно уведомить акушерок и повивальных бабок.
— Делайте, делайте, я прикажу разослать их незамедлительно. Ну, в том, что это дело женских рук, вы меня убедили, но почему по-вашему барышня не из аристократии и не из богатой семьи?
— Люди со средствами сумели бы своевременно принять меры против нежелательных родов. Если бы нельзя было устроить вытравление плода, увезли бы роженицу заграницу. Если бы у разыскиваемой нами дамы были бы средства, она могла бы, в конце концов, обратиться к услугам секретного родильного приюта. Но она этого не сделала. Очевидно, что мы имеем дело с одинокой бедной девицей, употребляющей, однако, пудру и духи. Женщина рабочего класса просто бросила бы труп в прорубь. Эта же побоялась идти на реку. Она сознавала, что своим костюмом привлечёт внимание прохожих. Не мыть же белье пойдёт она к проруби! Всякий догадается, что или топиться идёт, или бросить что-нибудь в воду.
— Зачем же ей понадобилось разрезать ребёнка на части?
— Иначе он не поместился бы в дамский саквояж. А нести его в свёртке нельзя. Свёрток получился бы порядочно большим, и бросить бы его пришлось, не разворачивая. Это, во-первых, заметно, а во-вторых, тогда пришлось бы оставить на трупе вещи. А по вещам полиции было бы легче установить её личность.
— Стало быть хитрая, всё обдумала. Что думаете предпринять, кроме оповещения врачей?
— Да что тут предпримешь? Извозчика искать бесполезно — чтобы найти их надобно всех опросить, тут всему нашему отделению на полгода работы. Будем ждать сведений от докторов, ну и агентов, и дворников пусть надзиратели порасспрашивают — жила же где-то одинокая беременная барышня, внезапно переставшая быть таковой.
— Да-с. Негусто.
— Негусто, а что делать?
— Эх, дура-дура, мешка какого-нибудь рогожного не догадалась найти!
Преступницу Кунцевич нашёл через неделю. И помогли ему в этом не дворники, не секретные агенты, и не столичные врачи, хотя без последних не обошлось. Помощь поступила от тех, на кого недавно Мечислав Николаевич хотел напустить конных городовых. Сидя дома за чаем он прочитал в вечернем выпуске «Биржевых ведомостей» маленькую заметку:
«Внезапное недомогание. 12-го марта, в 8 часу вечера, с. — петербургская мещанка Елена Т., 21 года, проходила по тротуару против дома № 6 по Литейному проспекту, почувствовала себя дурно и упала, почему немедленно же была отправлена в приёмный покой Литейной части, где ей была оказана первичная помощь. Оттуда Т. была перенаправлена в женское отделение Александровской больницы. Болезнь несчастной вызвана осложнениями после родов. Состояние больной врачи признают безнадёжным».