Титулярный советник наклонился и понюхал крошечную головку.
— Вы мне не верите? — обиделся врач.
— Это я так, по привычке, — ответил Кунцевич, надел на руки перчатки, вооружился лупой, взял головку в руку и стал внимательно рассматривать со всех сторон.
— Ну и привычки у вас! — не перестал обижаться доктор. — Впрочем, я не против, нюхайте, нюхайте хорошенько, может чего и вынюхаете.
— А я уже и вынюхал.
— Да? Что же, интересно?
— А то, что ребёнка выбросила женщина, молодая, из интеллигентных, но небогатая, я бы даже сказал, бедная.
— Ха, ха, ха! Может быть, вы мне и фамилию её назовёте, мистер Шерлок Хольмс?
— Фамилию скажу в самом непродолжительном времени, — не смутился Кунцевич, положил головку на жестяной стол и откланялся.
Филиппов выслушал Кунцевича и пробарабанил пальцами по столу:
— Ну, вот, спрашивается, зачем, зачем эта дура ребёночка на куски порезала? Ну выбросила был целый труп — сейчас бы наружная полиция этим делом занималась. А теперь? У меня с самого утра толпа газетчиков собралась, еле выгнал!
— Они далеко не ушли, на улице толпятся. Всю панель запрудили, пешеходам приходится по дороге идти, — сообщил Мечислав Николаевич. — Еле-еле я сквозь них прорвался. Прикажете разогнать? У нас во дворе десяток конных городовых находится, Петровский собрал для облавы. Сейчас я их кликну…
— Не надо. Нельзя, не то нынче время! Чернильные души, чёрт бы их побрал. И эта дура, ух, дура. Получила бы свою двушечку по 1460-ой, и все бы были довольны! А теперь…
— Для того, чтобы она двушечку получила, её сначала найти надобно.
— Вот и ищите! Лично ищите, Мечислав Николаевич, на агентов своих дознание не спихиваете. Мне из градоначальства на этот счёт самые строгие указания даны. Делом Государь интересуется!
— Слушаюсь.
— И доложите мне прямо сейчас, нет ли у вас каких кончиков, мне к трём к градоначальнику приказано явиться.
— Ничего конкретного, к сожалению, нет. Судя по следам пудры, оставшемся на волосиках младенца, а также исходящему от них запаху духов, это не кухаркин сын, а ребёнок какой-то барышни. Причём барышни не из богатых. И именно это барышня его расчленила и выбросила.
— Почему именно барышня, и почему непременно бедная?
— Мужчины дамскими духами и пудрой пользуются редко. Очевидно, что расчаленное тельце выносили на улицу в дамском саквояже[70], в котором обычно хранятся разные женские штучки, в том числе пудреница и флакон духов. Мужчина с такой поклажей сразу же привлёк бы внимание. Далее. Рассматривая труп, я заметил, что разрезан он неумелой слабой рукой и, по всей вероятности, простым кухонным ножом. Много лишних, так называемых примерочных надрезов. Рука у барышни дрожала, нож скользил. Сил отделить сразу ножку или ручку не было. Ей приходилось приостанавливалась работу, а потом начинать её снова.